Дом вдали от дома: художники-эмигранты из Российской империи в Стамбуле - страница 2

Здание в Шишхане, в котором располагалось Бюро русской печати под руководством Николая Чебышева. Здесь в начале 1920-х годов регулярно собиралось много русских. Salt Research, Photograph and Postcard Archive. URL: https://archives.saltresearch.org/handle/123456789/201515

Судя по схематической карте-плану, опубликованной в созданном русскоязычными эмигрантами для своих соотечественников справочнике-путеводителе «Русский в Константинополе», главное место в жизни эмигрантов занимали смотрящие друг на друга и разделенные Босфором и Золотым Рогом: с одной стороны – Пера и Галата с посольствами, отелями, различными эмигрантскими учреждениями, больницами, почтовыми отделениями и храмами практически всех религий, а с другой – Стамбул (так эмигранты называли Исторический полуостров, или Старый город) с его старинными мечетями и византийскими памятниками. Однако это ни в коем случае не говорит о том, что в других районах присутствие эмигрантов никак не ощущалось. Наоборот, письменные источники самого разного характера заверяют, что русские были повсюду, включая Принцевы острова – одно из главных эмигрантских пристанищ. Некоторые христиане из бывшей Российской империи предпочитали для жизни Шишли или Кадыкёй, евреи-эмигранты селились в Балате, немало беженцев трудились (обычно это была тяжелая физическая работа) в районах Ортакёй и Бююкдере, в то время как их обеспеченные соотечественники коротали время в «санаториях» Тарабьи. Одним словом, в Константинополе тех размеров, какие город имел в начале 1920-х, не было места, куда бы ни ступала нога эмигранта из бывшей Российской империи. Эта ситуация не изменилась и после осени 1923 года, когда последние части иностранных войск покинули город и оккупация была завершена: оставшиеся в Константинополе/Стамбуле эмигранты селились и работали в самых разных районах, по-прежнему выдвигая на первый план Перу/Бейоглу с его самой шикарной улицей Гранд рю де Пера, впоследствии переименованной в Истикляль, и Исторический полуостров с его окрестностями.

Оккупация, как бы это страшно ни звучало, сыграла на руку многим (особенно образованным) эмигрантам – с «европейцами» было легче найти общий язык. В 1923 году ситуация кардинально изменилась: в результате борьбы за независимость на смену изжившей себя Османской империи пришла новообразованная Турецкая Республика во главе с ее первым лидером Мустафой Кемалем (Ататюрком), довольно тесно сотрудничавшим с советской властью, – и оккупанты покинули город. Перспективы для образованной и не только прослойки эмигрантов в городе становились все более и более туманными, а угроза большевистской расправы, по их мнению, только нарастала. В итоге в 1923 году по этим и другим причинам вместе с оккупантами покинула город немалая часть эмигрантов из бывшей Российской империи (многие представители художественных профессий отправились в Америку и Францию). А если быть точнее, город покинули те, кто проявил чудеса сообразительности и/или располагал достаточными средствами, поскольку визы русским в то время раздавать не спешили. Происходили в связи с этим и курьезные ситуации: «Один из моих друзей, которому до зарезу надо было ехать к невесте в Сербию, после долгих неудач получить легальную визу соблазнился и рискнул купить готовый паспорт. Превратился в какого-то Попандопулоса, собрался и поехал. Но доехал только до греческой границы. Там при досмотре порылись в списках преступников и арестовали моего друга. Попандопулос оказался приверженцем Венизелоса, и притом довольно ярким… <…> Греки готовы были уже арестовать неудачливого венизелиста и судить его во славу короля Константина, но он решил принести им чистосердечное покаяние <…>»