Дом ветвей - страница 20

Интересно, как они умудрились не заметить, что в какой-то момент несколько из зажженных лампочек просто напросто погасли, и холодная бездна откусила от их маленькой освещенной планеты довольно внушительный кусок? Тьма действительно сгущалась.

Коля растаял в ней – именно что растаял, в самом прямом смысле этого слова. Лия могла бы поклясться, что мальчик не просто ушел туда, где его было не разглядеть из-за отсутствия света; нет, он буквально растворился во мраке. Слился с ним.

А в следующую секунду погасли все остальные лампы.

–Быстрее, пойдемте отсюда, – сказала она дрожащим голосом, – мне здесь очень не нравится.

И, сунув томик под мышку, Лия зажмурилась и нырнула в темноту, ожидая, что в любой момент может распасться на атомы и рассыпаться пылью по ковру. Но ничего не происходило. С гулко бьющимся сердцем, для ориентации в пространстве ведя рукой по шершавым корешкам книжных рядов, Лия ступала по предательски мягкому ковру, не слыша звука собственных шагов. Сейчас она готова была многое отдать за то, чтобы услышать их. И лишь по едва заметным звукам чужого дыхания за своей спиной она понимала, что всё еще не одна.

В какой-то момент, наткнувшись на перегородивший дорогу стеллаж, она ощутила, как сердце ухнуло в пятки. Но сразу же вспомнила, что так и должно быть – в этом месте, еще следуя за Галиной Степановной, они заворачивали за угол. Продолжая вести рукой вдоль стеллажа, она на ощупь пошла влево, и вскоре нащупала проход.

Ощущение, что они идут куда-то не туда, не покидало. Темнота продолжала становиться темнее – если пару минут назад еще можно было разглядеть перед собой хоть что-нибудь, то теперь и это стало решительно невозможным – не было видно буквально ни зги.

Они все шли и шли, а коридоры всё не кончались и не кончались, и впереди не брезжило ни лучика света. Лия уже готова была запаниковать. Наткнувшись на еще один перегородивший путь книжный стеллаж, она почувствовала, что глаза у нее намокли.

–Мы заблудились? – спросил Ваня где-то у нее за спиной. Хотя звучало скорее как утверждение. Голос был тихий и далекий, словно бы между ними было не несколько шагов, а несколько десятков метров.

–Ты здесь? – зачем-то спросила Лия.

Ответа не последовало.

–Ваня! – закричала она, – Марат! Вы меня слышите?

Словно бы из-под толщи воды она услышала голос Марата:

–Я здесь, но…

Договорить он не успел, потому что в темноте вдруг забрезжил фонарик. Обычный, судя по всему, карманный фонарик.

–Идите на свет, – послышался уже знакомый мальчишеский голос, – я вас выведу.

И фонарик, слегка дернувшись, поплыл вперед. Самого его обладателя было не разглядеть. Лия пошла вслед за источником света, закусив губу, чтобы не заплакать.

–Ваня! Марат! – снова позвала она.

–Я здесь, – послышался совсем рядом Ванин голос. Совсем рядом. В паре шагов за ее спиной.

–И я тоже здесь, – отозвался Марат. Он тоже вновь был поблизости.

Она не помнила, сколько они шли. Время и пространство в этом месте попросту отказывались функционировать. Лия все боялась, что фонарик впереди погаснет, и они снова окажутся в одиночестве в непроглядной темноте, теперь уже точно без каких-либо шансов на то, чтобы выбраться. Но холодный белый огонек все скользил впереди, прокладывая перед собой тонкий бледный луч, и вёл их за собой.

Наконец, впереди забрезжил свет – уже настоящий свет вполне себе понятных и привычных плафонов. Старых, пыльных, но таких родных. Тьма вокруг стала потихоньку расползаться в стороны, разбавляясь этим светом. Фонарик исчез – его обладатель вряд ли мог идти с ними дальше. И, когда Лия окончательно выбралась из этого нескончаемого лабиринта, она ощутила себя так, словно после долгих блужданий в непроходимой чаще вышла на опушку заколдованного леса.