Дом ветвей - страница 4

–Меня… Ульяна зовут.

–А меня Ваня.

–Очень приятно.

Наступило идиотское молчание. Отчего-то Ване стало очень неловко, и он почувствовал, что Ульяне неловко тоже.       Он вдруг понял, что они всё еще держат друг друга за руку.

Выцепив свою ладонь из ее ладони, он сказал:

–Нуу… я пойду.

–Постой, – голос у нее был высокий и упругий, как пружина, хотя говорила она довольно тихо. Ему сразу понравился этот голос, – я… спасибо тебе. Я не знаю, что еще сказать. Я думала, прямо тут и откинусь.

–Я, если честно, тоже в какой-то момент подумал, что ты прямо тут и откинешься, – усмехнулся он, – ты ведь знаешь, что это было?

–Да. Я видела воронку. В зеркале. Кто-то напустил на меня проклятье.

–И кто это тебя так?

Она мотнула головой.

–Понятия не имею. Как то не было времени подумать над этим, – она едва заметно улыбнулась.

Ваня тяжело вздохнул и покачал головой.

–Порча очень сильная. У тебя явно появился серьезный враг, и он тебя так просто не оставит. Не получилось сейчас – сведет в могилу со второй попытки. А не со второй, так с третьей.

Ульяна откинула с лица прядь волос.

–Послушай… Ваня, да? Я тебе очень благодарна, правда. Спасибо тебе. Но это уже мои проблемы, если это действительно так, – она немного помолчала, – я пойду, хорошо?

–Я могу тебя проводить. Ночью опасно.

–Не надо. Спасибо еще раз.

И, слегка коснувшись в знак прощания его плеча, она ушла. Ваня поднял взгляд, нашел глазами окна своей квартиры. Свет в них не горел. Отлично, значит, родители ничего не заметили. Значит не придется ничего придумывать, или, того хуже – говорить правду. Значит, для них он по-прежнему останется самым обычным подростком.

Однако что-то всё же изменилось. Только вот что?

6

На следующий день после разговора с Маратом и Ваней Лия весь день провитала в собственных мыслях. Сконцентрироваться на учебе никак не получалось. Она даже отхватила четверку по алгебре, что, в общем-то, в другие дни было бы для нее сродни катастрофе. Но сейчас Лия не придала этому событию ни малейшего значения. Если это всё правда… если действительно можно спасти маму… то как она может хотя бы не попытаться? В конце то концов, разве Марат не прав? Разве Сила, которая дана каждому из них – не есть доказательство того, что всё возможно?

А если не всё, то гораздо больше, нежели можно себе представить.

После школы она, сама не отдавая себе в том отчета, пошла в обратную сторону от дома и опомнилась только через несколько кварталов. Это был уже не её Заводской район, а соседний Железнодорожный. Интересно, и почему её принесло сюда?

Всё это Лия отметила как-то поверхностно и отстраненно и пошла дальше. Ноги сами несли ее куда-то.

Червячок сомнений всё же сидел в ней и ненавязчиво, но упорно подгрызал изнутри. А что, если всё это окажется вымыслом? Вернее, это даже и есть наиболее вероятный сценарий – если подумать головой, а не сердцем. За последнее время она как-то успела смириться с тем, что мамы скоро не станет. Конечно, Лие по-прежнему было больно, но боль это была тупая, потерявшая прежнюю остроту. Боль смирения или отчаяния, за которым в итоге должно прийти успокоение. Сейчас же ей снова давали надежду, а надежда – дело очень опасное.

Вскоре Лия поняла куда идет. Еще пару минут, и она стояла во дворе Ваниного подъезда. Странно, этим маршрутом она ходила всего один раз – вчера; сейчас же добралась сюда буквально на автомате.