– Ты не знала. – Аня положила руку ей на плечо. – Но знаешь сейчас, поэтому поможешь мне. Я спрячусь за этим автомобилем, – она указала на ретромашину, – а ты подойдешь к ним.
– Ты хочешь оставить меня одну?
– Пожалуйста. Это ведь ненадолго. Просто покажешь и все.
– Ладно.
Аня незаметно юркнула за автомобиль, спрятавшись у кузова, и услышала, как Есения подошла к парням и мило поздоровалась. Они спросили ее про фотографии, и она, словно экскурсовод, провела их по «карте» из кадров, рассказывая о каждом снимке и его замысле. Ее голос звучал мелодично и упоительно, словно колыбельная. Аня впервые слышала Есению такой спокойной и даже успела удивиться. За кузовом она улавливала мужской смех, который принадлежал ему, отчего ком подкатывал к горлу: настолько знакомым и родным он ей казался. Как бы она ни старалась выкинуть его из головы, ничего не получалось. Он все равно присутствовал в ее мыслях. Она злилась на него и на себя. На него – из-за того, что преследует, хотя сам отказался от нее. На себя – из-за того, что разум и чувства противоречат друг другу. Разум приказывает бежать, а сердце – остаться.
– Мне нравятся снимки, – сказал Николай. – Есть в них что-то душевное. Я покупаю их.
– Какие снимки вы хотите приобрести? – уточнила Вяземская.
– Я хочу купить все фотографии, которые есть на этом стенде, – пояснил Коля.
– Но их сорок штук… – Кажется, Есения впала в ступор, как и Аня, которая буквально вжалась в кузов автомобиля, услышав слова Николая.
– Значит, сорок. – Коля пожал плечами, поправив галстук-бабочку. – Вас что-то удивляет?
– Н-нет, – немного растерянно сказала Вяземская.
Есения кивнула и подозвала к себе организатора. Николай произвел расчет, а затем фотографии упаковали в огромный крафтовый конверт. Он вручил его Леше и попросил отнести в машину. Миронов согласился и предложил Вяземской составить ему компанию – в музее он не особо ориентировался. Та не могла отказать, ведь эти гости принесли им успех.
Николай же остался в зале. Заметив за кузовом знакомую макушку, он обогнул автомобиль и подкрался к Ане, прошептав ей прямо на ухо:
– Долго будешь от меня прятаться?
Аня перепугалась и подскочила на месте, зацепившись накидкой за какую-то железяку. Черная ткань упала на пол, оголив не только плечи, но и половину спины. Тут же наклонившись, чтобы поднять шаль, Аня столкнулась со лбом Николая, который резко присел на одно колено и вцепился в темную ткань. Их пальцы соприкоснулись, отчего мелкая дрожь пробежала по ее телу. Николай был непозволительно близко и действовал на нее, словно яд. Аня смотрела на него, а в голове строкой бежала мысль: «Как же я скучала по тебе». Придя в себя, она резко выдернула из его рук шаль и, выпрямившись, спросила:
– Что? С чего ты взял?
Николай поднялся вместе с ней и отряхнул черные брюки. В отличие от Ани он, кажется, не ощущал той неловкости, что повисла между ними.
– Твоя коллега или подруга в одиночку распиналась перед нами, демонстрируя твои снимки. Хотя ты о них могла бы рассказать больше.
– С чего ты взял, что это мои?
– В тот день на набережной ты фотографировала для этого благотворительного вечера. Я узнал модель на фото. Эти снимки сделаны тобой.
– Допустим, мной, – созналась Аня, опустив взгляд.
– А говоришь, что не пряталась.
Щеки зарделись, когда Костенко осознала, что сама себя выдала, поэтому она прикрыла их длинными локонами.
