Вниз «Эксплорер» летел с максимальным ускорением – так, что едва вписался в ворота. А там… взвыли тормоза, почти зарылись до ступиц в песок широкие колеса внедорожника, едва не врезавшегося в четверку высоких фигур, четко вырисованных ярким солнцем, бившем в спины незнакомцев. Они действительно были высокими; очень высокими – так что профессор поначалу принял их за «высших» неандертальцев. Может, они и были таковыми, но не вождями племени с холма, на который когда-нибудь волчица принесет младенцев (во как завернул Алексей Александрович). Эти парни и девчата, по двое каждого пола, физиономии имели пусть и измученные, но гораздо более дружелюбные, чем Денату и его потомки, и, показалось профессору, смутно знакомыми.
Широкоплечий здоровяк Марио, первым вставший перед незнакомцами, был им по грудь; значит росту они были почти два с половиной метра. Что за люди (и люди ли?) предстали сейчас перед русскими разведчиками?
– Надо бы их накормить, а уж потом знакомиться, – нарушила наконец молчание Оксана, и командир кивнул, соглашаясь.
Он медленно повел автомобиль к озеру, вернее, маленькому клочку Средиземного моря – туда, где едва заметный ветерок не давал распространяться тошнотворным миазмам от внутреннего содержимого маяка. И вот уже над зеркальной поверхностью воды и мелким чистым песком витают совсем другие запахи – испеченного сегодня утром хлеба, зелени – первых пучков зеленого лука и укропа с огорода, и, конечно же, изумительный аромат огромной рыбины, закопченной по рецепту Александра Салоеда.
Незнакомцы пристрастием к еде от обычных людей если и отличались, то не очень сильно – вон как нервно стали раздуваться носы, и повеселели физиономии. А тут еще командир сделал широкий жест, приглашая всех за общий дастархан, в роли которого в походных условиях выступала откидывающаяся крышка багажника. Братки – так профессор назвал парней прежде всего из за одежды, представленной спортивными костюмами из бандитских девяностых годов, и их подруги, одетые гораздо приличнее, в сарафаны в обтяжку – ели быстро, но аккуратно. Алексей Александрович не удивился бы, если бы они так же уверенно орудовали сейчас вилками со столовыми ножами. Впрочем, в походных условиях такими изысками разведчики пренебрегали, так что проверить эту мысль профессор мог только дома. А в том, что незнакомцы последуют за ними, Романов ни на минуту не сомневался. Скоро и сами великаны подтвердили это.
Командир протянул одному из парней, на которого оглядывались чаще всего его товарищи, наручный медальон из волшебной пластмассы – прямо как в русской сказке: накормили, напоили, теперь и сказку расскажите. В роли сказочника он предлагал выступить старшему из незнакомцев. А парень, помяв в руках переговорник, решительным жестом вернул его Кудрявцеву, и достал из кармана спортивных штанов свой медальон – на длинном кожаном ремешке.
– На что он там его, интересно знать, наматывал? – хохотнул за спиной профессора Никитин.
Командир строго посмотрел не него, но говорить ничего не стал – парень надел медальон на шею, и комментировать вопрос тракториста было уже нельзя; чтобы не обидеть новых знакомцев. Да – остальные пришельцы нацепили такие же амулеты. В глазах полковника Кудрявцева мелькнула смешинка – он явно подумал, какой вопрос задал бы сейчас Анатолий высоченным девушкам – ведь они тоже достали переговорники из недр нижней части своих туалетов.
