Подходя к дому, Базиль сразу узнал ее со спины. Чтобы не случалось в ее жизни, она всегда держалась ровно, точно вместо позвоночника у нее был стальной стержень. Страховой агент заботливо покрыл ее обнаженные плечи лохмотьями кроличьей шубки. Они сидели на лавочки и жаловались друг другу. Базиль замедлил шаг, прислушиваясь к этой милой беседе, и у него заныло под ложечкой.
– Я хороший, – постукивал зубами от холода месье Кревер. – А вот Ваш бывший муж – отпетый садист. Как Вы могли жить с ним, мадам?
– О… Это был сущий кошмар! – грустно улыбалась Камилла. – К счастью, я быстро поняла, что он – медведь, который предпочитает впасть спячку, чем выполнять супружеский долг. Вы знаете, какая я была красивая в молодости, месье Кревер?
– Ну, что Вы, мадам! Вы и сейчас обворожительны!
– О нет… – даже встрепенулась она, будто обожглась о плечо сидящего рядом. – Все вы, мужчины – подхалимы… Давайте будем честны, месье Кревер…
– Я от чистого сердца, мадам. Я от чистого, – запротестовал страховой агент. – Ваша красота вне всяких сомнений…
– Увы, Вам меня не обмануть. С годами я стала слишком мудра, чтобы попадаться на такие уловки. Одно знаю. Ведь любые воспоминания, озарения, ощущения, именно они остаются всегда с нами, а красота увядает, как любой весенний цветок…
Кревер вздохнул понимающе.
– Но Ваша низкая самооценка меня все равно немного пугает.
– Она пугает не только Вас… Как только я вижу себя поутру в зеркале, у меня ноет в правом боку.
– О… Древние утверждали, что вся желчь сидит в печени. Я срочно рекомендую Вам застраховаться от цирроза на выгодных условиях.
На плечо страховщика вдруг опустилась волосатая лапища. Беседа мгновенно прервалась. Кревер скукожился в пиджачок, как улитка в раковину. Его хотелось выковырнуть оттуда, встряхнуть, а потом проглотить, но Базиль счел себя нужным остаться голодным.
– Иди погуляй, – сказал ему Базиль, и тот на цыпочках отошел в сторонку, посвистывая себе под нос какую-то дурацкую мелодию. У него неплохо получалось, просто соловей какой-то.
Камилла обернулась вполоборота, выдавила жалкую улыбку уголком губ. Ну и зрелище. Растрепанная челка, глаза и нос красные и припухшие, и эти рваные колготки. Юбка, видать, сгорела в огне, а на оголенных коленках какая-то живность. Совсем не та кошка, с которой Камилла сбежала от него в тот роковой день.
– Привет, – встрепенулась она, пытаясь выглядеть достойно.
Ему вдруг стало смешно видеть свою бывшую тут на лавочке в таком подавленном состоянии, в каких-то обносках. Предложить что ли жареных каштанов?
Он сразу забрал у нее кошку, которая замурлыкала, выпуская когти в тельняшку.
– Узнала, узнала, пушистая сучка! – захохотал он, трепля ее довольно грубо против шерсти. – И каково тебе жилось без меня? А? Новый хозяин, я смотрю, тебя не сильно баловал и решил сделать из тебя шашлычок напоследок?
– Слышал? – спросила женщина, печально вздохнув.
