— Она, наверное, мавка! — высказал предположение замогильный бас. Он звучал будто из трубы (а может, и правда из нее), навевая очередные ассоциации с кинематографом. — Смотри, как глазищи сверкают!
— Это очки, придурок! Человек она, ты же слышал разговор, — заявила болтливая «черепушка», раздражавшая на порядок больше баса. Возможно, потому, что я не очень-то любила кладбища.
— Это маскировка, — со знанием дела ответил бас, обладатель которого прятался в темном углу каменного склепа. Склепа же? Или у Туманова тут импровизированная тюремная камера с бывшими заключенными? Передернула плечами, отгоняя тревожную мысль. Вдох — выдох. — Нет, не мавка. Может, баньши? — продолжал рассуждать бас. — Он бы не притащил в дом обычную.
— А есть разница, из кого ужин готовить? — захихикал скелет. Подозреваю, смех должен был звучать зловеще, но вышло очень по-девичьи.
И… меня отпустило. Подумаешь, дети шалят! Хотя нехилые такие шалости у них. С другой стороны, Туманов ведь предупреждал об их неуправляемости, а если сам он с сюрпризами, следовало чего-то подобного ожидать и от его отпрысков.
— Зачем он таких худосочных в дом тащит? — посетовала на жизнь… вероятно, моя будущая подопечная. — Кожа да кости, никакого навара! Вот на что ее пустить?
— На холодец? Ой! — Потусторонний бас на середине слова превратился в обычный мальчишеский голос — видать, настройки Войс Чейнджера (или чем они там пользовались?) слетели.
— Думаю, отпустить меня наверх, а лучше проводить — будет самым правильным вашим решением, господа, — сказала я, поднимаясь.
Хвала мне, моей стрессоустойчивости и успокоительным, которые я пила целый месяц, — голос даже не дрогнул, зато руки, сжимавшие переноску, тряслись.
— Быстро она нас раскусила, — разочарованно протянула девочка, чей голос тоже изменился. Огоньки в глазницах погасли, челюсть перестала двигаться… Финита ля комедия!
— Неужто ведьма? — Восхищение у мальчишки смешалось с испугом.
Посмотреть бы на него! И на сестричку его тоже — чую, она в этом тандеме самый крепкий орешек. Вряд ли хозяйские дети выглядят как не первой свежести скелет и клочок говорящей тьмы. Словно в ответ на мои пожелания, юные дарования вышли из своих укрытий: девочка из-за кресла, а мальчик из-за колонны. Но разглядеть их я толком не успела, потому что в комнату ворвался злой, как черт, дракон. Туманов не просто замок сломал… он дверь вышиб! От его внушительной фигуры шарахнулись не только дети, но и мы с котом. Даже как-то жалко стало изобретательную молодежь, вжавшую головы в плечи в ожидании расправы.
— И снова здравствуйте, Арсений Романович, — совладав с очередным потрясением, устало сказала я. — А мы тут как раз… знакомились. С вашими домочадцами. — Подавить истерический смешок удалось с трудом.
— В подвале? — развернулся ко мне дракон. На руках опять когти, на скулах желваки ходят под тонким слоем чешуи… и все эти преобразования с загадочным зеленоватым отливом, ибо огоньки, метавшиеся по комнате, начали липнуть к нему, как та синяя бабочка… которая снова порхала поблизости.
Неспроста!
— Полагаю, дети решили начать экскурсию по дому… с его основания. Да? — Посмотрела на притихшую парочку.
— Да, — слаженно подтвердили те.
Их отец тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой, затем чуть пригладил растрепанные волосы, посмотрел на меня, на близнецов… и вполне себе мирно предложил:
