Домой! Магдагачи. Рассказы и очерки магдагачинцев - страница 22



Что-то кольнуло внутри, похожее на жалость, которая подталкивала сказать: «Я узнала Вас, Полина Андреевна! Я давно всё простила Вам, Полина Андреевна…». Но я смолчала и только потом, когда продавщица сказала мне, куда пойти, где свернуть, ответила: «Ich danke Ihnen, мadame Gawrilowa», и пошла к автобусной остановке. Оборачиваться не стала…

На протяжении всех занятий в учебно-курсовом комбинате Полина Андреевна не выходила из головы. По окончании рабочего дня ноги сами привели меня на привокзальную площадь. Я не знала, с чего начну разговор, но очень хотелось извиниться за первую встречу…

Сеял всё тот же мелкий дождь, и казалось, что асфальт был покрыт лаком. Тележки с мороженым не было, рядом с торговым местом лежала опрокинутая урна, намокшая облезлая сорока что-то выклёвывала из бумажных обрывков. Мимо вокзала со стороны моего детства шёл открытый товарный состав с круглым лесом, ветер доносил смолистый запах…

ЗАРИСОВКА

Ночь отметилась первым осенним туманом. Он как-то робко лёг на село, словно побаивался, что его подхватит ветер и заставит исчезнуть. С утра ветер и впрямь появился, вытянул туманные лоскуты в длинные белёсые ленты, обнажая под ними сонные улочки села.

Солнце долго возилось за рекой, путаясь в остатках тумана, но в конце концов отправило первые лучи на воду, на берег, на мокрые крыши селения, а затем, покраснев от натуги, окончательно выкатилось на очищенное от хмари небесное пространство. Начинался новый земной день…


СТИХОТВОРЕНИЯ


Ночные бдения

Затихают на тёплых шестках петухи,
Темнота во все тяжкие ринется —
В это время охотно слагаешь стихи,
Загоняя в анапест кириллицу —
Вдохновенный порыв наполняет столбцы
Неожиданным словосмешением
И гуляют по клаве слова-сорванцы,
Ожидая в строфу приглашения.
В личной хронике – лет отлетевших намёт,
Белый шум отставного столетия,
Молодая буза и ночей хоровод,
И несдержанных чувств междометия.
Полистаешь года – вся судьба впереди
И страна, братский крест волочившая,
Серп и молот на красном, на чёрном – вожди,
Добросовестно в бозе почившие…
Дальше – глубже порез и темнее цвета,
Невмешательство вышнего пристава —
Неприкрытый намёк, что по нам неспроста
Прокатилась эпоха неистово.
Тяжелеет строка – то ли сон, то ли сор…
Но уже голосит кочет весело,
Утро сеет лучи и времён колесо
Катит бывшую ночь в поднебесие.

Время

Познав случайной жизни бремя,
Судьбы капризной произвол,
Порой цепляешься за время,
Как в малолетстве за подол,
В порыве зряшных опасений
И неосознанной тщеты…
А день текущий светотени
Кладёт стихийно на холсты
Зимы, раскинувшейся дерзко
По всей немыслимой глуши,
И на снегу эскизы детства —
Короткий экскурс для души,
Отрыв от веских умозрений,
Что всё стирается в песок…
И каждый миг ещё бесценней,
Как будто время – это Бог.

Жизнь хороша

…Жизнь хороша, особенно в конце.

А. Тарковский
У времени свои запарки и загвоздки,
На каждые полгода – свой ковид…
Живёшь особняком, негромко и неброско,
Вдали от обитаемых орбит,
Но суматошный мир готов к тебе вломиться —
Назойливо в экранах мельтешит,
С желаньем правоты, рождая небылицы,
Летит по недомыслию в расшиб,
Где своенравна жизнь в людской среде абсурда,
И всё же хороша, когда – в конце.
Просеиваешь дни былые самосудно,
Невольно вспоминая о Творце.
А век на скоростях, уже без мала – четверть,
У нынешней весны крупнее шаг…
Ожившая ольха к окошку тянет ветви,
И сладкой болью мается душа.

Судьба была нежна