Почти сразу же – выстрел! Еще один! Вскакиваю, озираюсь. Женька лихорадочно перезаряжается. Я ни кого не вижу. В кого и куда он стрелял?
Секундная пауза. Стреляет Саша. Четыре выстрела подряд. Николаевич стреляет! С его стороны подранок заорал. Еще выстрел. Тишина. С Сашиной стороны еще три выстрела, с четкими, равными промежутками. Как по банкам. Ни чего не понимаю. Тупо кручу головой – ни какого движения. Эх… вот бы рации, как у американцев в кино показывают! А то разберись тут сейчас, что к чему и куда бежать.
Закурил, иду через пятак к Женьке. Смотрю, он в мою сторону тоже идет.
– Кого стрелял?
– А ты не видел разве? С залома вышел, где-то там и упал! – у Женьки глазищи по блюдцу, аж подпрыгивает от адреналина.
– Николаевич приголубил кого-то. Твой – точно не ушел?
– Да должен тут быть. Я видел, что упал!
– Ну ладно, ищи пока. Пойду до Саши. На него, судя по стрельбе, напали и забодали, как бы чего похуже не сделали! Пойду, проверю!
Поржали. Покурили. Жека расслабился маленько. Я к Сане пошел, Николаевич пока там сам справится. Слышно же было, что добил.
Выхожу к Сашиному номеру. Смотрю – бродит по склону распадка, напротив. Склон абсолютно чистый. Ни валежин, ни кустов, ни взвода дохлых изюбрей на склоне не наблюдаю.
Зову Саню. Подошел. Вид растерянный и виноватый. Явно матов ожидает.
Выясняется, что он прозевал молодого бычка и увидел его уже в двадцати метрах перед собой. Отстрелялся. Бык убежал через распадок в сопки.
– Не мог я промазать! Я уже думал, что мушку свернул. Стрелял потом, проверял. – оправдывается.
Беру его карабин, стреляю в сучок на лесине. Метров на пятьдесят. Сучок послушно отлетел.
– Эх, Саня! Неча на зеркало пенять, коли рожа кривая! – как не подколоть друга.
Сам прекрасно понимаю, что он не промазал. «Прошило» на вылет с такого близкого расстояния. Тут надо Гектора приглашать, он эксперт по таким вопросам.
Забираю Сашку, идем к Женьке. Его быка искать, если тот не убежал, конечно, к Николаевичу.
Найдешь тут кого после Жени, как же! Как Мамай с ордой прошел. Смысла тут ходить, пинать палки, тоже не вижу. Идем к Николаевичу помогать обдирать его добычу.
Загрузились мясом, шагнули на зимовье. Попьем чайку, на кровях «соточку». А через часик-два пойдем с Геком, поглядим, в каких быков, кто и как стрелял.
Добирать пошли втроем. Николаевич, как герой дня, остался на таборе кашеварить и охлаждать водку. Женька бежит чуть не впереди Гека. Еще бы! Я, на его месте, тоже бы, наверное, бежал.
«Своего» быка Женя нашел сам. Практически без собаки. Вышли на то место, откуда стрелял. Осмотрелись. Прикинули направление выстрела, примерное, пошли. Прямо на лежащего быка и вышли. Первоначально, в ажиотаже, искал его Женька совсем в другом месте. Метрах в пятидесяти в стороне. Здоровенный бычара! Семь отростков! Шкура с проседью, бахромистая, красивая. Попадание чистое, по месту – четко в грудину. И пуля, и картечь. Оба раза попал! Поздравляем сияющего, как медный таз, Женьку «с полем». Уж эта охота ему на всю жизнь запомнится, а этот первый бык – особенно. Правду говорят, что везет новичкам.
Оставляю мужиков свежевать добычу. Мы с Геком выдвигаемся искать Сашиного «подстрелыша».
Вышли на Санино «стрельбище». Гек крутанулся по распадку, понюхтил, и скрылся из глаз на сопке. Присаживаюсь покурить. Нужно подождать, прежде чем ломиться в ту же сторону, послушать. Если живой бычок – собака голос подаст, облает. Ждал, ждал – тишина. Ну что же, сам пойду, а то сижу сиднем уже почти полчаса.
