Донбасс. Дорога домой: военно-политические заметки - страница 3

Путин для Донбасса сейчас как психотерапевт. Моя знакомая говорит мужу: «Давай детей уложим, а потом Путина посмотрим. Он меня на ночь успокаивает». Кто такой Путин вообще для Украины? Вот разводится семья. Муж-алкоголик бьет работящую, безропотную жену. Она, бедненькая, молчит и терпит, а потом приезжает теща со сковородкой. Вот и Путин стоит со своими танками на границе и обещает: будешь обижать русских, как долбану! И бывший муж начнет вести себя адекватно. Путин помогает нам уже тем, что он есть.

В 2007 году бывший афганец, писатель из Луганска Глеб Бобров написал роман-фантастику «Эпоха мертворожденных» о гражданской войне на Украине, в которой «западенская» армия при поддержке НАТО пытается силой усмирить Восточную Малороссию. Главный герой книги – полевой командир, из «наших», участник беспощадной партизанской войны. Книга оказалась пророческой. Читать ее сейчас и больно, и страшно.

Глеб Бобров похож на большого медведя, медлительного и опасного, особенно когда ворочает головой, стараясь расслышать собеседника (последствия контузии). В Афгане служил снайпером, награжден медалью «За отвагу».

– Существует два пласта нынешней ситуации на Украине: внешний и внутренний, – объясняет Глеб. – Западная англосаксонская цивилизация продолжает поход на Восток с тем, чтобы окончательно забить СССР. Принципиальная позиция – сломать Украину, сделать ее антироссийской. В перестроечные времена была договоренность с Западом (кто ж ее теперь помнит?). Так как отрыв Украины – это вопрос безопасности для России, то, следовательно, новая Украина должна быть нейтральной страной, с внеблоковым и безъядерным статусом. Как только она получила независимость, ситуацию тут же решили переиграть. Кличко уже заявил о том, что приглашает в страну войска НАТО. Для России это катастрофа. Если на восток Украины поставить «Томагавки», то они будут доставать до Урала. Это крушение геополитической системы безопасности. А значит, Россия этого никогда не допустит. Но люди, которые стоят на майдане, они же не мозгами работают, а эмоциями.

Другой пласт проблемы – внутренний. На Украине две ментальности: сельская, хуторская, и городская, русско-украинско-еврейская. Когда создавалась Украина, срочно требовалась какая-то идеология, которая могла бы объяснить создание единого государства из столь разных кусков. За основу взяли идеологию украинского национализма XIX века, поскольку другой не было. Русских в стране официально 8 миллионов, неофициально – 20 миллионов (многие при переписи на всякий случай записывались украинцами). Но самый ошеломляющий факт – русскоязычных в стране 83,7 процента! По данным знаменитого американского института Гэллапа (институт специализируется на изучении общественного мнения). Как проверяли? При тестировании по заказу Госдепа США людей спрашивали, на каком языке им проще отвечать, 83,7 процента ответили: на русском!

Идеология украинства зиждется на сельской ментальности. Вот моя хата, а тут хата кума, а там свояка. И эту сельскую ментальность, как презерватив, натягивают на всю Украину. А она не лезет, она сухая. У села нет государственного мышления и нет мышления на перспективу. Деревня – она упертая. А значит, невозможен компромисс.

Когда русские поддержали независимость Украины, они выдали огромный мандат доверия украинскому народу, который украинцы не оправдали. Для русских, живущих на Украине, есть три принципиальных вопроса, которые нельзя трогать, иначе – война. Первое – этническая принадлежность. Мы не хотим ассимиляции и смены языка. Я по паспорту Глiб (а не Глеб), а дочка Глiбовна. Учите мову, а не хотите, как говорит Ирина Фарион, тогда чемодан – вокзал – Россия. Второй вопрос – история. Мы не хотим, чтобы она переписывалась. Мой отец – фронтовик, прошел Вторую мировую, воевал с японцами. Я физически не могу признать бандеровцев патриотами Украины, а моего отца – оккупантом. Третье: ухудшение отношений с Россией. Для Украины Россия является угрозой самим фактом своего существования, поскольку базис украинского национализма – антироссийская риторика. А для нас Россия – как Мекка для арабов, наша духовная родина. Что делают украинцы? Они тупо продавливают все три вопроса к своей выгоде, доводя дело до войны. Но если придется воевать, я скорее возьму автомат и пойду стрелять в украинцев, чем в русских.