Dorado - страница 30

– Нормально всё? – Да более-менее…

– А что не так? – А на тебя тяжесть не действует? Ты такой «шкаф», что, тебе всё нипочём? – Ещё как. Я щас вешу, наверное, центнера три.

– И как ты ходишь? – На костылях, держась за поручни.

– Ты в курсе, что чем больше шкаф, тем громче падает?

– Шуточки-прибауточки? Ну, значит, Машка, ещё держишься. Молоток! Через часик Андино приковыляет, вдвоём попроще будет. Развернёмся – переживём, а дальше – по тормозам. Пойдешь в каюту к себе, валяться на ремнях, ха-ха!

– Ты, старпом, просто зашёл, похохотаться?

– Тебя навестить, курс проверить, да кофейку дерябнуть. Тебе принести?

– Ну ты и робот! Все на «подвесках», а ты шатаешься по кораблю как ни в чём ни бывало… Не, спасибо, я энергетиков залила в себя по самые уши. Кофеина ещё напьюсь – и здравствуй, «кондратий»!

– Ну ладно, как скажешь, мне зато два раза со скамейки не вставать.

– С этого бы и начал, кавалер. Стой! Ганимед визуально маячит! Вызовешь Гамми? Часа полтора до его орбиты, пока она очухается, пока доплетётся… – Сейчас.

Дягилев уковылял в каюту. Через 25 минут приползла штурман, со своим «дежурным набором» для завтрака.

– Посматривала лёжа последние минут пятнадцать на мониторы, вроде порядок, да? – еле проговорила Гамма. – Ага, только я тут уже ошалела. Час – и разворот, поможешь. Отрубим пару дюз, и – я на «подвеску».

– Да, хорошо, достали перегрузки! Мы потом рожать-то сможем? – Увидим. Меня так больше волнуют «скачки». Нетьюдовцы вон прыгали, да их уже не спросишь куда они ускакали…

– Это да-а…

С намеченной точки торможения мы начали разворачиваться, отключив два двигателя. Это было жёстко! Я думала у меня кишки наизнанку вывернутся! Но это продолжалось недолго. Мы на серьёзных перегрузках все были в подгузниках. Иначе никак. Они-то и несколько спасли ситуацию. Мы выставили два оставшихся движка на треть тяги и пошло торможение. Поначалу перегруз оставался таким же, потом стал потихоньку падать. Я потащилась в каюту с уже неработающей головой. Там улеглась, включила автомат – ремни затянулись, и попробовала уснуть. На допинге не так-то просто это сделать, хотя глаза и закрываются сами. Но по-другому я бы не пережила максимального ускорения, сидя в ложементе. Правда, это не самый «максимум», на который способны РДТ-1000, но на нашем маршруте это предел. Скажем, перегруз в 8g мог бы закончиться очень плохо для экипажа. А нас и так наперечёт, да и миссию – хотя бы «вторую» – надо до конца довести.

Заснуть так и не получалось, но после такой дикой вахты я всё-таки впала в забытье. Начались какие-то бредовые галлюцинации. Пытаясь их отогнать, с пятого-десятого раза я открыла глаза… Ну, блин! Снова да ладом! Я сижу на том же бревне, в том же лесу, когда выбралась из собственного подсознания, ну, не знаю, это мог быть сон. И вот тут-то и началось! Я опять среди синапсов, ноги пятятся ко «входу», я выключаю паяльник, продолжаю движение спиной вперёд. Или назад? Оглядываюсь – тот самый «завал» пробивается сам. Выхожу – всё происходит во много раз быстрее, чем тогда. Чёртов фильм наоборот! Эй, киномеханик! У тебя плёнка задним концом заряжена! Ты что, не видишь, я задом наперёд хожу и очень быстро! Я уже возле дома, лифт, дверь, квартира, мама что-то говорит на реверсе. Язык словно из ада: «иклугорп ебет йешорох», я уже в постели, закрываю глаза…

… Бац! Я снова в своей каюте, сжатая ремнями. Сколько времени прошло? Смотрю на часы на экране напульсника, ничего не понимаю. Чувствую, перегрузка заметно уменьшилась. Бросив взгляд на мониторинг, вызываю пилотажную рубку: