Dorado - страница 5

А с другой стороны, они знали свои риски, никто никого не запутывал и не принуждал. «Вы – космолётчики-испытатели и дальние разведчики, на ваших плечах лежит Миссия Первопроходцев. Кто, если не вы?!!». Ну да, никто не заставлял сдавать дополнительные экзамены в группу отсева, так же как и не из-под палки оставшиеся проходили жестокие тренировки и зубодробительные тесты. На те экзамены допускались только космодесантники с трудовым опытом, полученным на Луне, на Марсе и его спутниках, а также пилоты и испытатели межпланетных судов, планетолётов, и, частично, «околоземщиков-челночников». В группе отсева – а как же иначе? – были и спецы из дублирующей команды «Netuda», прошедшие в своё время весь комплекс подготовки для «Рывка». Им, конечно, на 10 лет больше, но нереализованные мечты покоя-то не дают: а чем чёрт не шутит?

Один прошёл всё-таки. Антон Дягилев. В былые времена метил в капитаны на приличные суда: в том числе, и на «Нетьюду» замахнулся, но остался в резерве. Ему сейчас 41, но по психофизическим данным и спецподготовке по системам управления кораблями класса ОКТО, он умудрился не просто попасть в команду, но аж старпомом! За прошедшие годы он, не прекращая тренировок и изучая «преобразователь Орнандо», стал заодно ещё и знатным «безопасником». Не в клубах и не на космодромах. В аналитическом отделе «Рос-Евро-НАСА-Китай», RENC Security Inc., руководителем Отдела защиты НИОКР. Вот помощник капитана Антон Дягилев и стал в экипаже, помимо всего, офицером по общей безопасности. «Общая» – это которая «внутренняя» и «внешняя». Он единственный, кто обладал всей закрытой информацией для связи, и имел полномочия в экстремальных ситуация отдавать команды в рамках инструкций по безопасности. Остальные члены экипажа могли только едва догадываться, насколько далеко выходят за рамки человеческих представлений эти «инструкции»…

– Алё, слышь, мех? Следующая станция Марс! Приготовьте трамвайные билеты для проверки! – старпом был в хорошем настроении, – Ты на какой выходишь? – Я до конечной, – прокряхтел бортмеханик, задрав голову и обе руки с инструментами, накручивая что-то на балку из толстого швеллера, – Ты и на лунной орбите уже что-то вертел. Кораблик-то новый, чево ты там всё время чинишь?

– Да я решил кронштейн дополнительный прикрутить. Мне для мелких хозяйственных нужд пригодится, – вроде как оправдываясь, ответил Лао, – Фонарь, там, лишний подвесить, экран…

– Да ладно, это я так… Через час ужин, не припозднись.

– Я приду раньше.

Помощник капитана был самым возрастным членом команды. Однако попал на следующий трамвай «Возврат» старпомом и «безопасником». Его весёлость иногда могла означать всё, что угодно. Угрюмым его никто никогда не видел, а вот злым – да, но, как правило, только по делу. Слишком уж он засекреченым был. Шифры, пароли, специнструкции… А вообще, Антон Дягилев был и впрямь по характеру весел и улыбчив. Здоровая «рама» такая, добродушная, правда когда свободная минута выпадает. Лао Син, казалось, был его антиподом. Щуплый, молчаливый, спокойный китаец, сам по себе, всю дорогу что-то делает. Не спеша, если особых проблем нет. Почти не вылазит из технических помещений в глубине корабля. Там – среди труб и шлангов, проводов и плат, вентилей и кранов – и была его стихия. Опыта меху было не занимать, летал он много, и бортмехаником и бортинженером. Вот и на «Возврате» Лао объединял на своём посту две специализации: инженер-механик. Была ещё и третья: 2-й стрелок. В помощь основному стрелку и штурману Гамме Андино, в случае серьёзной атаки чего бы то ни было. Гамми на пару со стариной Антонио являлись, ко всему прочему, специалистами по ОКТО-технологии. «Преобразователь Орнандо» был одним из двух сердец этого судна вместе с термоядерным реактором, давшими жизнь и дорогу в свет кораблю и всей экспедиции.