Dorado - страница 7

Ужин закончился, все разбрелись на короткий отдых, и – по постам. Предварительная цель экспедиции – район между Юпитером и Сатурном. Где-то за орбитой спутника Синопе в ближайшей точке эклиптики ближе к Сатурну, находилась точка «скачка», как спецы называли на жаргоне «Транс-прыжок» или «ОКТО-переход». «Находилась» – это условность, потому, что «Нетьюда» поставила там свой «маяк», но работал он только с их ОКТО-движком, для любого другого он не существовал. Поэтому группе «Возврат» было необходимо поставить свой, чтобы к нему и вернуться. В точке прибытия – поставить второй и с него отчалить. По-другому никак. Конечная цель: созвездие Золотой Рыбы, или Dorado – как его назвали при открытии, центр искомой планетарной системы – звезда TOI-700, спектрального класса M2V. Красный карлик, звезда с низким уровнем звёздной активности. Вокруг неё вращались три экзопланеты: b, с и d, две из них – возможно пригодные для жизни. Одна была газовой, другая требовала проверки на месте, а ещё одна, TOI-700d, представляла огромный интерес на протяжении уже почти века. Туда отправилась «Netuda», а теперь и «Vozvrat». 100 световых лет, вот так, для начала. Нетуда плыл «за рыбкой золотой»…

Лао Син родился недалеко от Шанхая, в Сучжоу. Рос, учился в школе. Хорошо учился. После школы поступил в Шанхайский Университет Науки и Техники на механико-математический факультет. Стал студентом номер один на мехмате, забирал «золото» на городских конкурсах. Ему пророчили Почётный диплом на выпускных экзаменах. Играл в теннис, любил читать. Дочитался до того, что из книг составил чёткое представление о конструкции околоземных «челноков» и размечтался не на шутку. Поступил, параллельно учёбе в универе, на курсы начинающих инженеров-конструкторов «челноков». И неожиданно привлёк к себе внимание Китайского Национального Космического Агенства CNSA. Сину сделали предложение, от которого он не мог отказаться. А конкретно: переехать в Пекин и продолжать обучение в CNSA по своему профилю. Диплом ему выдали прекрасный и сразу же устроили на работу. Начал Лао с ремонтных ангаров на космодроме «Чжэцзян» и быстро заслужил авторитет среди коллег; был переведён в Лабораторию ракетных двигателей. Проработав так два года, снова предложение: пройти курс и слетать бортмехаником на грузовом «челноке». Один рейс, другой, третий – и вот он уже на пассажирском. Через год – Луна, ещё через два – Фобос. «Далеко пойдет Дохлый» – говаривали коллеги и начальство, прицокивая языками. Он и пошел…

…Лао шёл, понурив голову, по Шанхаю, мучаясь от безделья. Серьёзно работать ему не давали «в связи с восстановительным периодом», однако зарплата шла, и совсем немаленькая. Плюс неплохие бонусы от правительства и от RENC за полёт, возвращение и серьёзную информацию. Деньги тратить было не на что: Лао не умел и не любил развлекаться. Просто гулял, сменил прическу, купил шляпу-доули, мужской шейный платок, который никогда раньше не носил и добавил ко всему здоровенные чёрные очки. В-принципе, не узнавали. Что, собственно, и требовалось. Большую часть времени сидел дома – купил в Шанхае небольшую усадьбу: и до родителей недалеко, и с этим городом много воспоминаний связано… Сидел, читал почти все время, смотрел на «стене» новости иногда, по большей части связанные с полетами в Космос. Сеть его не интересовала, как и ничто другое. Ну, может, с девушками пообщаться изредка. Но недолго. Нет, не шлюхи… Заказывал регулярно журналы на космическую, инженерную и квантовую темы. Если мозг не заполнять, он начинал пугать. Кажется, что Лао Син вернулся в несколько другой мир. Но время-то немного прошло в экспедиции, года три всего. Ну а голова, помимо послеполётного «афтершока», побаливала и физически. Лао сходил к врачу, тот ему прописал что-то там, и механик отправился на прогулку с заходом в аптеку.