Дорога через Урал. Триптих - страница 25

«Кафе, мотѣль и стоянка «Запятая» – гласила вывеска поменьше, внизу броской основной – и гораздо менее приметная, чем этот старомодный, только что подковами и косульим черепом не украшенный, круг на высоком шесте. Еще ниже располагался лаконичный список особых удобств «Запятой», – домашние пельмени, баня, прачечная, ночлег. Что примечательно, уже безо всяких орфографических изысков вековой давности.

– О, глянь, – тут же оживился Грегори.

– Ага, надеюсь, места-то есть, – Женька свернул, повинуясь указующей стрелке под вывеской, и обнаружил не просто одинокий мотель, но целый комплекс-стоянку: россыпь аккуратных деревянных домиков, площадка, отсыпанная хрустким щебнем, приветливо мерцающее золотистым светом окон здание покрупнее с вывеской – «кафе «Запятая».

Вывеска, как и рекламный щит, была немного нарочитой, как будто специально делала вид, что стоит тут еще если не с екатерининских, то с константиновских имперских времен еще, хотя и выглядела новехонькой, как и весь комплекс.

Вопреки опасениям, на стоянке было довольно свободно – три дальнобойных грузовика-фуры, да пара легковых авто. Стоянка, при желании, могла вместить еще с десяток гостей, не меньше.

Сосны обступали «Запятую» со всех сторон, и казалось, что сумерки стали еще гуще. Последние лучи солнца пробивались через черное кружево ветвей с явной неохотой, и оттого притягательнее выглядели окна кафе. В ореолах света близ вывески и под фонарями вокруг суетливыми пылинками танцевал гнус – через час-другой даже неутомимое комариное племя попрячется на ночлег, но сейчас было самое их время.

Над стоянкой разносился легкий аромат дыма – березовый, сладковато-дегтярный.

Козлов, едва подошвы ботинок его соприкоснулись с рыжеватой щебенкой, тихо охнул – спина и ноги успели затечь нечеловечески, оказывается. Мельком глянул на товарища – Грегори тоже потягивался, разминая спину. То есть ухнувшие куда-то несколько часов им не померещились, ага. Женя окинул взглядом стоянку, сцапал сумку-планшет, где были документы и деньги – и кивком указал на здание кафе:

– Не знаю, как ты, а я жрать хочу.

Возражений не последовало – и оставалось лишь благодарить любых дорожных богов, что заведение, оказавшееся вовсе не круглосуточным, все еще работало. Почти до полуночи еще будет открыто, впрочем.

Внутри было почти пусто, если не считать деловито жующего ужин загорелого мужика-дальнобойщика, вполглаза смотрящего новости по телевизору, размеренно бубнящему в углу, и собственно персонала «Запятой» – хотя и определенно весьма уютно.

Золотистый свет исходил от крупных, под плетеными абажурами ламп – и развешанных по окнам гирлянд-занавесей. Это выглядело одновременно здорово – и несколько неуместно: такой непрактичный уют полагался скорее бару или кафе в городе покрупнее, а не забегаловке у дороги.

Впрочем, бизнес есть бизнес – необременительное украшательство действительно настраивало на отдых, а значит, шансов, что остановятся именно тут, становилось больше.

– Добрый вечер, – весело поприветствовал их парень из-за стойки – молодой, не старше двадцати трех-двадцати пяти, невысокий и не то что тощий, а скорее просто очень изящный, в белой футболке со схематичным рисунком гор и лихой надписью «Южный Урал». – Ужинать будете?

Вопрос был риторическим, ясное дело – и вскоре путники сидели за столом, уминая местные пельмени – вывеска не обманула, на вкус (а уж в пельменях-то Женька знал толк!) они были действительно как домашние. В пресс-заварнике – отступление от общей действительно старинной эстетики в пользу практичности, которое можно было спокойно простить придорожной ночлежке – благоухал горячий чай. «Лесной особый» – так он назывался в карточке меню. На деле – попросту черный чай с ягодами брусники, кожистыми пахучими листочками саган-дайля и мятой. Блеклыми медузами в толще темного напитка плавали выварившиеся лепестки василька еще – за каким лядом их сплошь и рядом кладут в такие вот чаи с добавками, Женька никак не мог взять в толк – только в сухой заварке красиво, синенькие такие… а заваришь – блеклое нечто без вкуса и запаха ведь. Уж лучше ромашку бы кинули, что ли – Женя понял, что сидит и просто таращится на заварник с чаем, а на вилке остывает надкусанный пельмень. Спохватился – до того, как Грег его собрался окликнуть – и, щедро зачерпнув той же вилкой сметаны, прилагавшейся к каждой порции, продолжил есть. Подумал немного – и плюхнул в сметану еще и тертого хрену – зря, что ли, вместе с солью и перцем, обычными для любого кафе, тут еще имелась стойка с хреном и горчицей? Видимо, как раз ради тех самых пельменей и была заведена.