Минут через двадцать он подошел ко мне.
– Говорят, есть стоянка километрах в 50 отсюда. Это опасно. Бедуины люди дикие. Если что, убьют, закопают, и никто не найдет. Так что если поедем, слушаться меня беспрекословно.
– Когда едем?
– Как только о нас сообщат, – Али кивнул в сторону своего напарника, который куда-то звонил по мобильному телефону.
– Куда это он звонит? Бедуинам? – удивился я.
– Нет, своему знакомому. А тот уже будет договариваться. Да, у бедуинов тоже есть телефоны. В наше время по-другому нельзя. Кстати, Магомету и тому знакомому тоже придется заплатить.
– Сколько?
– Еще 100 долларов.
– Хорошо, – согласился я.
Примерно через полчаса к нам подошел Магомет и сообщил, что можно ехать. Я отдал ему сотню и попросил лично сопроводить мою знакомую и ее сына до отеля.
Мы положили рюкзаки на квадроциклы и как следует их закрепили. Али принес запасную канистру с бензином и еще сумку, в которой лежала пара одеял и несколько платков-арафаток.
– Подарки, – пояснил он. – Без подарков в гости ходить не принято. С тебя еще 50.
Я не стал спорить и отдал ему купюру.
Взобравшись на квадроциклы, мы отправились в путь. Солнце уже перевалило за полдень и во всю шпарило с вышины. Накрыв бензобаки машин от перегрева одеялами и завязав концы своих арафаток, чтобы они не развевались по ветру, а как следует защищали шею от солнца, мы поддали газу.
Мы гнали вперед по бескрайней красной пустыне, оставляя за собой тучу пыли. У горизонта там и сям попадались неровные гряды пологих выветренных холмов. Из растительности не встречалось ничего, вокруг не было видно ни ростка – даже какой-нибудь верблюжьей колючки, как в пустынях Афганистана или Ирана. Только иногда высохшие шары перекати-поля, застывшие на месте, словно ажурные авангардистские скульптуры, нарушали однообразный пейзаж. Потом пропали и они.
Али периодически давал сигнал, мы останавливались, а он сверялся с картой и компасом. Минут пять мы отдыхали, пили, смачивали лицо и шею водой, после чего отправлялись дальше.
Ехали мы часа полтора.
Наконец Али остановился и указал пальцем вперед. Там, на небольшом холме виднелась маленькая темная фигура. На фоне яркого неба она была хорошо заметна.
– Кто это? – спросил я.
– Это нас встречают, – пояснил Али, и мы, помахав рукой, медленно двинулись вперед.
Встречающим оказался худой бедуин, с головы до ног замотанный в белые просторные одежды. В руках он держал старый, покрытый потертостями и царапинами карабин.
– А ружье зачем? – шепотом спросил я у Али.
– На случай, если дичь какая встретится. И обороняться от гиен и шакалов. Ну и от двуногих тварей тоже.
– Тут есть дичь? – удивился я.
Но Али не ответил, поскольку бедуин приблизился и молча сделал знак, обозначавший, что мы должны следовать за ним. Бросив на нас внимательный взгляд, он пошел вперед.
Стоянка располагалась неподалеку, в узкой полоске тени, которую отбрасывал невысокий холм, с одной стороны резко обрывающийся вниз. По тому, что у подножья лежала куча красноватых рыхлых кусков осадочной породы, можно было заключить, что когда-то здесь произошел обвал, который и образовал это укрытие. На первый взгляд сама стоянка мало чем отличалась от того, что я видел в бутафорской деревне. Разве только была еще более бедной и обшарпанной. Те же покрытые пылью и клочками шерсти верблюды, несколько коз и слоняющиеся в окрестностях двое маленьких детей в поисках кизяков для костра.
