Миграна Арсеновича Арсеняна
как опасного государственного преступника для отбытии наказания в особый лагерь Минлаг в системе ГУЛага.
Председатель военного трибунала, подполковник (подпись, печать0 В. С. Носов».
После, Арсенян посмотрел на них, бросил постановление на стол и сказал;
– А если он преступник, а кто победил в той войне.
– Это не Вам решать, председатель, срочно вызывайте его к себе у нас нет времени.
* * *
(Информация к размышлению, продолжение). Георгий Прокопьевич Добрынин (родился в 1907 году в Саратове в семье рабочего).В 1928 году Добрынин поступил на службу в войска ОГПУ в Казани. С 15-го мая 1943 года по 2-ое сентября 1947 года
работал первым заместителем начальника Главного управления ИТЛ НКВД – МВД
СССР. С мая по 2 августа 1945 года Георгий Добрынин находился в командировке в Германии, где работал начальником опер сектора НКВД земли Мекленбург-Западная
Померания, а 2-го сентября 1947 года был назначен на должность начальника Главного управления ИТЛ МВД СССР.
* * *
(Время 15 часов 39 минута 18-го октября 1948 года).
Москва. Площадь Дзержинского. В своем кабинете генерал полковник Сафонов проводил совещание с руководящим составом контрразведки ГБ СССР. На совещании присутствовал также первый заместитель начальника Главного управления ИТЛ НКВД – МВД СССРГеоргий Добрынин и начальник ГУЛага Иван Долгих. В совещании единогласно утвердили дату начала выполнения операции с кодовым названием
«Сибирь-48С». После Сафонов обратился к Добрынину;
– Георгий Прокопьевич, по завершении совещания, генерал майор Тихомиров Вам передаст данные наших трех сотрудников, которые через неделю будут в одном из спец лагере ГУЛага, и с Иваном Ильичом, должны по возможности решать проблемы, которые возникнут перед нашими сотрудниками в ходе выполнения особого задания государственной важности.
– Понятно, Борис Иванович, – сказал Добрынин.
* * *
(Информация к размышлению). Титул «вор в законе», как и всё в новой Советской России, стал покупаться, одновременно обесцениваясь и превращаясь в обозначение представителя своего рода уголовного олигархия. А ведь ещё недавно он означал совсем другое-принадлежность к высшей касте блатного сообщества, к той категории людей, для которых понятие воровской чести стоило дороже жизни.
Саратов считался одной из столиц «правильных» уголовников – уркаганов, как они себя называли. Век «воров в законе»чаще всего был недолгим. Если они не погибали от ножа (по старым понятиям) или от пули киллера (по новым замашкам), то их сводили в могилу почётная тюремная болезнь – туберкулёз или ставшее модным пристрастие к «тяжёлым»наркотикам. Долгожители всегда были наперечёт и приковывали к себе пристальное внимание борцов с преступностью в сочетании с подчёркнутым уважением молодой уголовной поросли.
Где-то в глубине милицейских спец картотек сохранились сведения о некоем полумифическом воре из Саратова по фамилии или по прозвищу Кац, якобы он прочно обосновался по ту сторону океана, то ли в Лос-Анджелесе, то ли в Сан-Франциско, с честью представляя столицу Поволжья в рядах русской мафии в Америке.
Но был и более реальный персонаж. Прозвищ у этого выдающегося человека было несколько, иногда его называли Мордак – сокращённо от фамилии Мордаков. Но чаще
