Все это гнолл и выложил дворфу.
– Ого! – удивился Бэрвин. – Оказывается, я отыскал жилище прославленного в этих землях героя….
– Которого убил Рио и который, похоже, был твоим кровным отцом, – мрачно закончил Чексид. – Да…, дела.
– Ты в этом уверен? – взглянув на гнолла в упор, спросил дворф.
– Хотел бы я ошибиться, но, по всей видимости, все именно так и было, – гнолл нервно завилял хвостом. – Ты хотел сравнить руны на стене с рунами на медальоне? Думаю это, все прояснит окончательно.
Бэрвин суетливыми движениями извлек из-под куртки свой родовой камень, бегло бросив взгляд на руны на талисмане и на руны не стене, он разочарованно вздохнул.
– Сравни амулет, что я передал тебе пять лет назад, амулет твоего отца по крови, – подсказал гнолл. – Он ведь все еще у тебя?
Дворф тут же встрепенулся и снова полез под куртку. Он долго и придирчиво изучал руны на втором камне сличая их с письменами начертанными на стене. Гнолл вытянув шею, выглядывал из-за спины дворфа, занимаясь тем же.
– Все сходится, – Наконец выдохнул Бэрвин.
– Все сходится, – шепотом, несколько раз, как заклинание, повторил за дворфом гнолл.
Бэрвин молчал, желваки заходили на его скулах, а на висках вздулись вены. Чексид искоса поглядывал на него, готовый ко всему.
Дворф был не таким, как сам Чексид или Рио, когда тот еще был жив. Гнолл и Риордан Хэддинг, грабили ради наживы, им нужно было золото, и если его им отдавали добровольно, то они всегда отпускали своих жертв. Бэрвин же предпочитал действовать иначе или, как он сам говорил, проще, он сначала убивал свою жертву и потом, не спеша, обыскивал труп.
Порой Чексиду даже, казалось, что его названный племянник слишком жесток, и зачастую неоправданно. То ли ему доставляло удовольствие, когда он кого-нибудь убивал, то ли ему было все равно, но уж точно угрызениями совести и какими-то переживаниями он не мучился. Гнолл не раз пытался вразумить его, но все было без толку. Бэрвин слушал его, кивал головой, но все равно продолжал убивать.
Не сказать, чтоб и сам Чексид был в этом отношении святым, на его руках было достаточно крови, ни в чем не повинных людей, эльфов и дворфов. Но все-таки если можно было обойтись без кровопролития, он именно так и поступал. А если и приходилось убивать, делал он это безо всякого удовольствия.
После смерти Рио, с того времени, когда вместо него с Чексидом, Фагнор стал посещать Бэрвин, дворф сильно изменился. Он стал более замкнутым, равнодушным ко всему, часто выказывал неожиданную и неоправданную агрессию. Чексиду, даже казалось, что он вообще уже неспособен к каким-либо проявлениям эмоций, он все делал с каменным равнодушным лицом, застывшим взглядом и кривой ухмылкой на лице.
Порой Чексид даже, не то, что бы побаивался своего, так называемого племянника, но, не зная чего от него ожидать, старался держаться с ним осторожно в особенно напряженные моменты. Такой момент был и сейчас.
– Что значат эти руны? – нарушил повисшую тишину Бэрвин.
– Вероятно, название клана или рода, не зря же камень называют родовым, – как можно спокойнее ответил Чексид. – Точнее сказать не могу. Руны дворфийские, я их языка не знаю.
– Тогда что такое Эген-фер-рос? – по слогам прочитал дворф.
– Горы на юге. Южный кряж. Эгенферрос, так, на свой манер, его называют дворфы, – ответил, облегченно выдохнув гнолл, похоже, Бэрвин был в норме.
– Я должен побывать там, – твердо сказал дворф.
