Вдруг треск за деревьями, идет кто-то сквозь рощу, к его жилищу приближается. Но не волнуется Бэрвин, знает, что кто-то из своих идет, не бывает здесь чужих.
Дворф выходит из-за кустарника, невысокий, как и все жители горных кланов, коренастый. Торс могучий, плечи широченные, а кулаки по пуду каждый, не меньше.
Заулыбался он, завидев Бэрвина, и говорит:
– Водички вскипятил сынок? Молодец! Вот сейчас маму только дождемся, и чаевничать будем.
На этом месте сон Бэрвина прервался. Орк Дагшут разбудил дворфа, пришло его время, караулить лагерь. Бэрвин нехотя поднялся, закутался в плащ и уселся возле костра, в котором едва тлели угли, орку в его шкуре видимо хватало тепла, но дворфа это не устроило. Он собрал хвороста и подкинул в костер пару больших сучьев. Хворост быстро вспыхнул от углей, а следом занялись и остальные дрова. Дворф довольно крякнул и насадил на ветку одну из больших рыбин, которых кто-то наловил, скорее всего, велянин Жислав, любитель рыбалки и сунул ее в костер, чтоб поджарить.
Сон был удивительным, дворф снова и снова вспоминал его. Он всегда считал своим отцом Рио, но нельзя было игнорировать тот факт, что он дворф, а Хэддинг был человеком. Родства в их крови естественно быть не могло, он это знал с детства, и понимал, что он приемный, но это его никогда особенно не беспокоило. Он не признал бы другого отца, кроме Рио Хэддинга и никогда бы не отрекся от него, даже в мыслях.
Однако обнаруженное им убежище и этот странный сон, наводили на разные мысли. А ведь он мог бы действительно жить среди дворфов, в этом подгорном доме или в каком-нибудь другом. Его отцом вполне мог бы быть тот дворф, которого он видел во сне. У него помимо отца была бы и мать, которой он никогда не знал.
Ведь все могло сложиться совсем по-другому, он мог вырасти совсем в другом месте и совсем у других родителей. Тогда бы он никогда не знал ни Рио Хэддинга, ни гнолла Чексида.
Дворф улыбнулся, нет, других родителей ему не нужно, это точно. Но все-таки интересно было бы узнать о тех, кто дал ему дорогу в эту жизнь, тех, кто передал ему свою кровь. Интересно было бы узнать и о дворфе, хозяине тайного убежища в долине, скрытого в предгорьях. А может все это как-то связано и с его сегодняшним сном.
Утром Бэрвин поговорил обо всем с гноллом Чексидом, рассказав и про убежище и про свой странный сон и о своих мыслях по этому поводу, что было бы неплохо выяснить свою родословную.
– Дворфы точно никогда не жили в этих горах? – спросил, пытаясь свести воедино свои мысли, Бэрвин.
– Никогда, – уверенным тоном, подтвердил Чексид, – Тот дворф, которого мы…, – гнолл замялся, подбирая слова, – встретили тогда в лесу, был тут единственным. Нам это еще тогда с Рио показалось странным, встретить здесь дворфов, большая редкость.
– Точно! – Бэрвин хлопнул себя по лбу. – Убежище в долине! Руны!
– Что? Убежище? – недоуменно округлив глаза, спросил гнолл.
– Имя на стене и руны! – воскликнул дворф. – Мне они сразу показались знакомыми, но я не придал этому значения.
– Имя? Что за имя? Что за руны? – Чексид не понимал, что ему пытается сказать дворф.
– Да не помню я, что за имя, – суетливо махнул рукой Бэрвин, – но вот руны…. Уверен, если их сравнить с рунами на родовом камне, – дворф извлек из-под куртки свой талисман, – они будут одинаковыми. Мне нужно снова туда сходить, все осмотреть более тщательно.
