– Это кто ж посмел меня будить, жилище моё шевелить?
– Кто таков будешь? И куда путь держишь?
А Иван и отвечает:
– Ты бы сначала напоила, накормила меня. А потом вопросы задавала.
– И то верно. Заходи, коль с добром пришёл.
Вошёл Иван в избу, а коня снаружи привязал. Баба Яга Ивана напоила, накормила. А он говорит,
– Благодарствую. А нет ли баньки у тебя? Пыль дорожную смыть?
– Есть, да только проку нет от неё. Печь дымить стала. Так чадит, что глаза застит.
– А что, если я гляну печь твою?
– Да чего глядеть на неё? Чинить надобно. А единственного печника на всю округу Леший, чтоб его холера взяла, ещё в прошлом годе в болоте утопил. Закружил мужичонке голову. Тот заблудился в лесу. Угодил в болото, да и утоп.
– Всё ж я гляну, – ответил Иван и отправился к баньке.
Нашёл он её за разросшимся чертополохом. Ветхое строение покосилось от времени. Иван баньку поправил. Печь починил, трубу почистил. Банька стала как новая.
Натопил он её жарко и отправил Ягу первой косточки попарить. Потом и сам помылся. Вернулся в избу, а Ведунью и не узнать. Спина у той распрямилась, на щеках румянец появился, глаза молодым задором горят. Взял Иван балалайку и давай плясовую наигрывать. Яга и пустилась в пляс. А как выдохлась, шлёпнулась на лавку у печи и говорит:
– Ай да, Иван! Не смотри, что царский сын. Руки-то откуда надо растут. Ну, сказывай. За какой надобностью в путь-дорогу отправился.
Тут Иван и поведал бабуле обо всём. Говорит ему Яга:
– Батюшке твоему молодильные яблоки помогут. А растут они в саду у Елены Прекрасной. Путь туда не каждому открыт, потому как не все дорогу найтить могут. Сад тот находится за семью морями глубокими и семидесятью горами высокими. Вокруг сада семь церквей стоят. От колоколен церковных семьдесят семь шнуров через весь сад тянутся. Хитрую сноровку нужно иметь, чтобы в сад проникнуть и шнуров не коснуться. Как только коснёшься шнуров, зазвонят колокола на всю округу. Звон тот пробудит семьдесят стражников. Тогда несдобровать смельчаку. Снесут голову с плеч.
Иван внимал каждому слову Ведуньи. А та, удостоверившись, что Царевич верно всё понимает продолжила:
– Вернее всего, без шума, в сад можно проникнуть из горницы Елены. Но горницу ты сам должен отыскать. У Елены Прекрасной есть сосуды с живой и мёртвой водой. Для человеческого глазу они не приметны. Коль узришь их – прихвати. Они тебе службу сослужат в своё время.
– Благодарствую, Ягинюшка. Не подскажешь ли мне где спутника верного сыскать? Боюсь мой конь не доберётся до места. Уж больно немощен.
– Верно мыслишь Иван, царский сын. Не доберёшься до места на коне своём. Есть у меня верный помощник. Бери, коли поймаешь. Только коняку своего мне оставь.
С этими словами Яга открыла погреб, вынула оттуда сокола, да и выпустила его в окно. Иван кинулся вслед за птицей. Бежит, под ноги не смотрит. Уж почти нагнал, как вдруг ноги его в чём-то увязли. Глядь, оказывается он в болото угодил. Вынул Царевич из заплечного мешка кисетик с землёй, что из дому прихватил. Сыплет перед собой и приговаривает:
– Мать сыра-земля, помоги, будь добра. Выстели дороженьку, чтобы я мог болото перейти и ног не замочить.
Тут же перед Иваном дорога образовалась. Побежал он по дороге, нагнал сокола. Развязал кушак, накинул на птицу. Изловил и оседлал. Взвился сокол под облака и понес Ивана за семь морей глубоких и семьдесят гор высоких, во владения Елены Прекрасной.
