– На, носи на здоровье! – сказал, бросая продырявленную шапку растерянному милиционеру, Осип, – На войне, брат, один фокус два раза показывать нельзя.
– Брат – сказал болгарин постарше. – Научи, как нам теперь стрелять.
– Вы, ребята ,теперь вовсе не высовывайтесь. Вон туда за камни ляжьте и ждите. Как турки начнут из под обрыва высовываться – тут их в головы и цельте. А как отобьетесь – сразу отходите –позицию будем сдавать
– Лучше умереть, чем отступить! – сказал убежденно парнишка, что прежде разговаривал с Осипом.
– Лучше победить и не помереть. – сказал Осип. – Рано ты помирать собрался – нам еще две линии оборонять нужно, да еще в селе за каждый дом драться станем. Эдак мы тут поляжем, а кто воевать будет ? У нас резерва нет…
– Ты иди. – сказал болгарин постарше. – Мы тут справимся, а ты иди вторую линию готовь.
– Ну, смотрите, братцы, поспокойнее тут… Головы – то не подставляйте – пригодятся еще.
4. Вниз ему было идти труднее, чем лезть на гору – нога от боли просто отламывалась.
– Ну что, ребята, похоже, святые угодники за нас крепко молятся! Вроде у турок пушек нет. А нет пушек – отстреляемся. Хотя их там – как воронья на пашне! Сейчас они еще разок –другой на горы разведку пошлют, а потом через нас проламываться станут. Мы их тут держать будем пока они стрелками высоты не займут. Потом на вторую линию оттянемся.
Наступило самое мучительное время – время ожидания атаки. Еще несколько раз вспыхивала перестрелка по горам и затихала. Турки на баррикаду не шли.
– Брат , – сказал громадный болгарин, что лежал рядом с Осипом , – а может они вообще не пойдут?
– А куда им деваться? Тут не поймешь где кто. Толи они к какому – то гарнизону на выручку спешат, то ли из окружения выходят. Можно было, конечно, уйти в горы , прошли бы они через село … Но уж от села бы верно ничего не осталось.
– Нет – сказал болгарин, – село большое – всем не уйти.
Они переговаривались, держа на прицеле поворот дороги, из-за которого каждую минуту могли хлынуть турки. Поднявшееся солнце, разогнало обрывки тумана, что цеплялся за влажные скалы, высушило камни. Осенним золотом заиграла листва нескольких дубов вдоль дороги. Беспредельной синевой налилось небо.
– Красиво у вас тут. – сказал казак болгарину.
– Очень – согласился тот. – Жить бы да жить… А вот видишь как получается…
И оба подумали о том, что хорошо если подмога подойдет, а если нет?
– Голенький ох, а за голеньким Бог…– утешил себя вслух Зеленов.
– На Бога надейся, а сам не плошай…– сказал по – русски болгарин.
– Что и у вас такая пословица есть?
– Подобная есть, а этой меня унтер, что у нас лечился, научил…Хороший был человек. Жалко умер, рана была тяжелая, в живот.
Осипу на ствол винтовки села синекрылая стрекоза.
– Смотри ты! – сказал казак , – Откуда ж ты взялась, миленькая? Ведь не июнь месяц! – – Улетай, голубушка моя, – скоро зима.
– Это какая-то душа к тебе прилетела. – улыбнулся болгарин. – Поклон тебе из рая принесла.
– Так это ты, Агрофенушка ? – спросил Осип, забыв на секунду, что Агрофена – самоубийца и в раю ее нет… А подумав об этом, вспомнил и станицу и слободу… Ущелье и мушка поплыли у него перед глазами …
– О – па! О – па ! – сказал он, тряся головой. – Это вовсе не гоже! Так я стрелять не смогу. Улетай!
Высушив ладонью глаза, он проморгался, приладился стрелять .
– Слаб на слезу стал после контузии…Уж пошли бы, что – ль поскорее…
