Может быть, она снова попалась на собственную удочку? Снова поддалась своей натуре, которая толкала ее впиваться в жизнь, как в сочный фрукт, не думая о завтрашнем дне?
«Сумасшедшая Анжелика», – подливала она масла в огонь.
Не было ли это лишь капризом с ее стороны?
Ведь все шло так хорошо. Все же вокруг них было так совершенно и прочно!
Зачем же было дразнить свое безоблачное счастье, свой успех, который становился все больше, зачем было это делать сейчас, когда она чувствовала себя прекрасно, перестала бояться за близких ей людей и могла без оглядки радоваться жизни?
Разве судьба не дала ей все ответы и все награды, та самая судьба, что долго была к ней так неблагосклонна?
Разве не преподнесла ей жизнь все то, о чем может лишь мечтать каждая женщина? Супруга, которого она обожала и который страстно любил ее, и она это знала? Двух чудесных милых сыновей, которые в пору своей юности стали сегодня украшением французского двора, где все восхищались их задором и красноречием? Ведь так писал ее старший сын в своем последнем письме, доставленном недавно морем из Европы. В Америке с ней оставалась ее малышка, Онорина, которую все обожали, за ростом которой она наблюдала с таким наслаждением, забывая о пережитой борьбе, страхах и одиночестве, хотя и укоряла себя за то, что вспоминала о них слишком часто. Все это было теперь далеко.
Ведь разве за каких-то три года не пришло к ней все, к чему она стремилась, не свершились все чудеса, которых она желала? Она выстояла бок о бок с Жоффреем де Пейраком.
Например, их процветающие предприятия в Северной Америке – Голдсборо, на берегах Атлантики, и Вапассу, в самом сердце лесов штата Мэн. Основаны они были с такими трудностями, а сейчас благодаря альянсу с Новой Англией уверенно крепли. Мир царил в этом подобии внутреннего моря, которое звалось Французским заливом. Его наводняли представители разных национальностей, и граф де Пейрак стал их предводителем, а то и хозяином; его влияние и деятельность распространялись вплоть до истоков Кеннебека, которые служили границей его владений.
И не чудо ли, что оба они получили великодушное прощение французского короля Людовика XIV, величайшего монарха? И это после длительного конфликта между Жоффреем, его побежденным вассалом, ею, бунтующей подданной, и неумолимым королем, конфликта, в котором все они прошли через ужасные испытания? Чудо произошло, когда надежда была уже потеряна. Им сообщили об этом, когда они находились в Квебеке, гостили у господина де Фронтенака, губернатора Новой Франции, который оказал им поддержку и ожидал, как и они, королевского вердикта. Прощение было полным. Король Франции, наводящий страх на всех континентах, простил их, отвергнутых и изгнанных, забыв все обиды, вернув им титулы и богатства, вновь открыв перед ними все двери королевства. Он даже согласился подождать их возвращения и позволил им самим определить его время и условия.
Какого же еще подарка судьбы могла ждать от Небес Анжелика, какого чуда, какой благости? Все желания ее исполнились, жизнь ласкала ее, и только от них двоих зависело, куда дальше поведут их дороги. Ее защищали и опекали со всех сторон, она была свободна и могла жить счастливо и беспечно в тех местах и с теми людьми, которых могла выбрать сама. Чего же желать еще? Ребенка.
Анжелика вздохнула и покачала головой.
«Ты никогда не изменишься!»
