Заглушив мотор, Молчун приступил к ежедневной процедуре проверки, смазки, подтяжки, регулировки. Закончив с механизмами, он перешёл к верстаку и привычным движением разобрал, почистил, смазал и собрал обратно сперва «геологический» револьвер системы Наган, а затем АК-74. Надёжное, простое оружие. Наконец, с помощью точильного камня выправил лезвие огромного охотничьего ножа, с которым никогда не расставался. Теперь он готов встретить новый день на Дороге.
На площадке перед Садком уже ждал Стука – невыспавшийся, похмельный, он с кем-то разговаривал. Только подъехав ближе, Молчун разглядел собеседника: девка! Тощая, долговязая и такая белобрысая, что бровей не видно на лице. Молчун едва не сорвался, чтобы погнать её назад в барак пинками, но потом заметил: его нашивка уже на месте, причём не просто наживлена, а принайтована как следует. Значит, обратного пути нет – таковы нехитрые законы Перекрёстков. Стука обернулся к Молчуну и заржал:
– Я, кажется, понял: пацаны не хотят к тебе в кандидаты, потому что ты чёртов гомосек! – Молчун в ответ сплюнул в сторону и посмотрел прямо в глаза девчонке. Та выдержала его взгляд.
– Знаешь, кто я? – спросил Молчун.
– Тот мужик, у которого довески дохнут как мухи, – белобрысая пожала плечами.
– Хочешь как все?
– Я – не все. Переживу тебя и ещё на могиле спляшу, – отчего-то она сжала кулаки так, что побелели костяшки.
Молчун ухмыльнулся, Стука откровенно заржал.
– Как зовут?
– Сова, – и правда, глаза огромные, в пол-лица, как-будто красноватые. Альбинос! Нелегко таким на Дороге. Нелегко любому, кто отличается.
– Пять минут, расконсервируй пулемёт, – Молчун откинул полог с коляски и отошёл от байка.
Стука снова заржал, поглядывая через плечо Молчуна на то, как новенькая начала расчехлять и приводить в боевую готовность установленный на коляске ПКМБ.
– И почему тебе везёт на молоденьких девок?
Молчун пожал плечами.
– Метр длинной. Где Язва и Боров?
– Почём мне знать? Не проснулись ещё!
– Кого она выбрала?
– Сам посмотри!
Молчун обернулся и увидел, как на площадку перед Садком въехала Язва на своём трёхколёсном монстре, а следом за ней коренастый кавказец, густо заросший чёрной щетиной, на байке Борова. Поравнявшись с остальными, атаманша кивнула на новенького.
– Парни, это Аспид. Аспид, Молчуна и Стуку ты знаешь, – братья пожали друг другу руки.
– Ты, кажется, Торца сын? – осторожно спросил Стука. Парень кивнул в ответ, отведя глаза на мгновение, – Жаль твоего батю.
– Ровной ему Дороги, пологой лестницы в Рай, – Молчун сочувственно хлопнул Аспида по плечу. На мгновение повисло мрачное молчание.
– Представишь нам пополнение? – Язва с ехидной улыбкой оценивающе оглядела девчонку. Та как раз закончила возиться с пулемётом и уселась на своё место в коляске.
– Это Сова. Довесок с самыми большими яйцами из тех, что остались, – опередил Молчуна Стука, – Собирается пережить своего первого номера.
– Отличный план, – впервые подал голос Аспид и заговорщицки подмигнул блондинке. Та не отреагировала, продолжая сверлить взглядом атаманшу. Похоже, между ними сразу возникло напряжение. Язва всегда была ревнивой стервой и страшной собственницей. Ни одна девка симпатичнее табуретки в её команде ещё не приживалась.
– Годится. Давайте делать дело, господа! – атаманша направилась к воротам Садка.
– А как же Ротор? – удивился Стука.
– Догонит, – Язва исчезла в караулке, о чём-то переговорила с охраной и передала им бумаги от Кургана.
