Дорога потерянных душ - страница 39

И без того сутулые плечи бабушки совсем поникли, она тяжело вздохнула, должно быть, настраиваясь на утомительное путешествие до следующего салона, но никак не решалась выходить. Выглядела она так беспомощно, что Марина поневоле вспомнила свою маму, которая сейчас ждала её дома на стареньком промятом диване, с которого не могла даже самостоятельно подняться, чтобы сходить в туалет.

Марине вдруг показалось, что отказать немытой бабуле в стрижке – всё равно что не помочь собственной маме в её потребностях. И если для Светки миссия по облагораживанию беспомощного человека была невыполнима, то для Марины, всё своё свободное от работы время только тем и занимавшейся, задача выглядела куда проще. Она представила на месте старушки свою маму, и все её сомнения развеялись.

– Бабушка, присаживайтесь в кресло.

Светка округлила глаза, когда воспрявшая духом, но оттого не менее пахучая старушка прошаркала через зал и устроилась перед зеркалом.

– Снимайте платок, – сказала Марина, стараясь не вдыхать слишком глубоко.

Рядом тут же возникла Светка и шепнула на ухо:

– Она не заплатит.

Марина и без подсказок прекрасно это понимала, но решение уже принято. И дело было не в деньгах. Бабуля без тени стеснения обнажила копну свалявшихся волос и буднично спросила:

– Будете мыть?

– Обязательно. Но прежде мы сострижём всё, что я не смогу расчесать. Сразу предупреждаю: получится действительно коротко.

– Пусть, дочка, пусть. Ты мастер, тебе видней. Лишь бы не стыдно было на люди выйти.

Марина начала отрезать свалявшиеся волосы и с облегчением обнаружила, что на голове нет вшей.

– А чего же вы, бабушка, так долго собирались в люди выходить? Зачем довели до того, что всю длину теперь приходится состригать? – заговорила Света как можно тактичней. Беседа ей была нужна, чтобы отвлечься от запахов.

– Ой, так не до выходов мне было. Вся в работе, вся в заботах. Так увлеклась, что забывала в зеркало смотреться, – улыбнулась бабушка удивительно целыми рядами зубов и добавила задумчиво: – Ох, так у меня и зеркала-то нету.

– Долго же, однако, ваши заботы продолжались. – Света вновь с грустью подумала о своих заботах, пленницей которых она тоже стала на неопределённый, но точно немалый срок.

– Долго, – протянула бабушка, – лет тридцать, поди, не выбиралась на свет божий.

Марина заинтересованно спросила:

– Чем же вы тридцать лет занимались без перерыва?

– Наукою. Сначала десять лет по всему миру моталась, собирала необходимое. А потом и закрылась у себя, чтобы в новую эпоху вступить во всеоружии. Настои настаивала, зелья варила, толкла порошки.

Только Марина подумала о том, что всё-таки имеет дело с человеком «не в себе», как столкнулась в зеркале с испытующим взглядом старушки. Та наблюдала за реакцией на свои слова.

– Вы работаете в какой-то лаборатории? – Марина сделала вид, что не заметила странного сленга.

– Работаю на дому, – уклончиво ответила бабушка.

– Понятно, – легко приняла ответ девушка. – Ну, раз ваша работа закончилась, то, выходит, и эпоха закончилась. Какая хоть эпоха-то?

– Для каждого эпоха своя. Для меня вот тёмная закончилась, – последовал вкрадчивый ответ.

– А началась светлая? – Марина смотрела на бабушку, и ей не нравился испытующий взгляд, который она то и дело ловила на зеркальной глади.

Клиентка, наблюдающая, как мастер с трудом выстригает жёсткие колтуны свалявшихся волос, вдруг сказала: