Дорога пряности - страница 4

– Амира, ты знаешь, что я о тебе забочусь, но я справилась со смертью Афира по-своему, – говорю я.

– Ни с чем ты не справилась, Имани. Ты лишь закрыла на это глаза. Все долгие вылазки, на которые ты соглашаешься, ведь не имеют ничего общего с твоим желанием оказаться от нас подальше, правда? Чтобы не знать, как мама плачет у двери в комнату Афира или как молится тета, чтобы Великий дух привел его домой. И не иметь дела с бабой, который злится из-за любой мелочи. И не слушать, как они с мамой ругаются часами напролет… и не разговаривать со мной.

Если бы мне и было что сказать, слова меня покинули. Я в кожаном доспехе чувствую себя немощной, точно веревка, нагруженная и натянутая сверх меры, еще перышко – и лопнет. С тех пор как погиб Афир, между мной и Амирой больше молчания, нежели разговоров, и все же я ловлю себя на мысли, что неспособна обратить все вспять и снова сблизиться. Не только с Амирой, но с кем бы то ни было, если честно.

– Или, может, ты сама разыскиваешь Афира на вылазках, когда думаешь, что никто не видит, – продолжает сестра уже мягче. – Может, в глубине души ты знаешь, что я права и дело с нашим братом нечисто.

Я осторожно высвобождаю подвод из ее руки. Кожа сестры горячая, ногти грязные, красные от хны. Словно копалась в гранатовом варенье или крови.

– Это бы утешило, но здесь все ясно. Брат крал мисру из святилища, злоупотреблял ею месяцами. Все чародеи рискуют помешаться, а брату было еще тяжелее – волшебство, стремление им овладеть, у нас, рода Бейя, в крови. Мне жаль, Амира. Непомерное волшебство изнуряет разум и тело даже такого здорового, блестящего чародея, как Афир.

– Нет! – Сестра отдергивает руку. – Я не верю ни тебе, ни всем этим дуракам из Совета, что как заведенные твердят одну и ту же заезженную отговорку. Помимо кражи мисры, у Афира не было никаких призраков одержимости…

Я прерываю ее долгим вздохом:

– Ты не знаешь признаков.

– Я читала о них в библиотеке! – огрызается Амира. – Брат не был буйным, сумасбродным, безрассудным.

– Он стал другим…

– Да, и он ушел не без причины. А мы должны ее выяснить, и будь проклят Совет, раз уж они не хотят копать глубже.

Вдруг я вся трепещу, словно палатка, разбитая на зыбучих песках перед бурей.

– Эти слова для тебя слишком громкие и злые.

– Истина – шип, а не роза.

– У Афира нахваталась, да?

Сестра смотрит на мерцающее марево, что вздымается от песка.

– У него было чему нас учить, но ты отказывалась слушать, что тогда, что сейчас. Отпусти повод. Я верну его коня.

Сжимаю пальцы еще крепче.

– Нет. Там опасно.

– Тогда нам повезло, что моя сестра – вторая среди наших Щитов, – с издевкой нарочито весело отзывается Амира. – Как там тебя звал Афир? Шустрый клинок? Слышала, нынче у всех на устах Гроза джиннов.

– Я не шучу, Амира. Афира больше нет. И нет смысла рисковать жизнью, загоняя жеребца, который жаждет свободы. Давай, верни лошадь Далиле и возвращайся в школу. Занятия еще не кончились.

Сестра устремляет на меня свирепый взгляд:

– Не отпустишь повод, я тебя перееду.

– Ты же не станешь, – произношу я, и выходит будто вопрос.

– Стану, и ты не помешаешь. Но можешь, конечно, убить, Шустрый клинок. – Сестра щелкает поводьями, и кобыла уносится прочь в туче песка.

Отшатываюсь, прикрывая глаза ладонью.

– Оставь это безумие, Амира!

Сестра лишь гонит лошадь быстрее. Что бы я ни сказала, теперь ее не остановить.