Дорога радости и слез - страница 10

Мы с мамой, словно громом пораженные, таращились на то место, где всего несколько секунд назад стоял папа. Удивительное дело, но на краткий миг воцарилась тишина. С чем сравнить-то? Представьте здоровенную пилораму на лесопилке в Эвергрине, которая работала много часов кряду, а потом ее кто-то взял и заглушил. Жутковатая тишина была оглушительней рева бури. Мы с мамой вскрикнули и кинулись к борту, словно мы смогли бы разглядеть в воде папу с Сефом. Естественно, ничего, кроме пенящегося, бурлящего потока, мы не увидели.

– Папа! Уильям! – кричали мы с мамой, вцепившись в скользкий металлический борт.

Полыхнула молния, и в ее отблеске я разглядела их метрах в десяти от нас. Схватив маму за плечо одной рукой, другой, трясущейся, ходящей ходуном, я показала в том направлении, где увидела отца с братом. Папа старался держать руки над водой, всеми силами стараясь уберечь Сефа. Они быстро удалялись от нас. Когда снова вспыхнула молния, их уже едва было можно разглядеть. Его голова превратилась в крошечную темную точку в бурном потоке. Само собой, папа уже не мог услышать наших криков. Больше всего нас потрясло и ужаснуло то, с каким трудом он боролся с течением, силясь спасти Сефа.

– Он справится, он не даст Сефу утонуть, он спасет его во что бы то ни стало. Он непременно выплывет.

Мама повторяла эти слова снова и снова. Я же подумала, что это самообман. Да, упорству и решимости папы можно было позавидовать, но сколько он мог так протянуть? Даже после того, как папа с Сефом исчезли за поворотом, мы все равно продолжали всматриваться в темноту. Мы кричали, пока у нас не сели голоса. Мы оказались во власти ненастья и обезумевшей реки. Снова и снова в наш грузовичок что-то врезалось, словно буря пыталась выместить на нас свою злобу. В кузов начала просачиваться вода. Нам оставалось только вычерпывать ее и звать папу. Через несколько минут я умолкла. Потом и мама. Теперь сама Такасиги должна была решить судьбу Сефа и отца.

Мама грузно опустилась на ящик рядом с Лейси. Рот мамы был открыт, она беззвучно плакала. Лейси сидела ссутулившись и при этом раскачивалась туда-сюда. В тот момент я еще ей позавидовала. Хорошо быть такой, как она.

Не думать о том, что я только что видела.

Грузовик дернулся, словно живое существо, и мы перебрались на крышу кабины. Из-за ее небольших размеров нам было тесно. Впрочем, другого выхода у нас не оставалось – вода в кузове все прибывала. Мама сидела лицом вперед, свесив ноги на лобовое стекло. Она вся поникла, видимо окончательно упав духом. Я не отпускала ее, держа под руку, но при этом мы с Лейси сидели лицом в другую сторону. Спиной я прижималась к маминой спине, силясь согреться. Тщетно. Своим позвоночником я чувствовала мамин позвоночник. Внезапно я ощутила, как у меня от ушибов ноет все тело.

Беда заключается в том, что мы ошиблись, решив, что самое ужасное уже позади. Как же мы заблуждались! В какой-то момент, несмотря на шум, я различила еще один звук. Сперва я не поняла, откуда он идет. Мне вспомнилось, как я однажды шла через лес и вдруг до меня издалека донесся глухой низкий рокот, который по мере приближения сменился неумолкающим ревом. Именно это ты и слышишь, когда водопад все ближе и ближе. До тебя доносится звук, вызванный миллионами литров воды, срывающихся вниз и бьющих о скалы. Звук несся откуда-то спереди. Я повернула голову и кинула взгляд через левое плечо. Складывалось впечатление, словно буря желала, чтобы я своими глазами увидела то, что она уготовила нам. Полыхнула молния, и в ее свете я увидела гигантскую стену грязной воды, несущуюся прямо на нас. От ужаса я едва смогла осознать, что сейчас будет.