Жжение не прекращалось, и, стоило хоть на миг подумать об этом, оно усиливалось. Макс старательно пытался отвлечься. Змейка помогала, но кнопочная нокиа уже давно села, а все уроки, которые Максим мог сделать на коленке, он уже сделал. Теперь он смотрел на облака через стеклянные витражи, пытаясь придумать на что они похожи. Но на дворе ноябрь, дождевые облака потемнели и сливались в один непроницаемый занавес, различить в котором формы было невозможно. Жжение, спазмы… Он ерзал на месте, по лицу катился пот.
По коридору прошли две девочки. Вот они точно сохранили очарование первоклассниц: банты пышные, кожа чистая, глаза сияют, у одной уже растет грудь, и это ее совсем не портит.
Девочки весело смеялись, говоря о чем-то совсем непонятном Максиму. Проходя мимо него они замолчали, а, оказавшись буквально в метре, снова противно прыснули и побежали к турникету, приятно улыбнулись охраннику, попрощались с ним (после чего он снова бросил взгляд на Макса) и исчезли за стеклянную дверь.
Спазмы Максима перешли в боль, вынуждающую задержать дыхание, чтобы не закричать. Он встал, начал ходить по коридору. Он стиснул зубы, чтобы ничем не выдать охраннику своего состояния, иначе ему светил нагоняй, что не посетил туалет перед выходом. На понимание можно не рассчитывать.
Надо просто дождаться папу, а там… черт, а вдруг, если выехать так поздно, то на дорогах пробки? Неожиданная мысль пронзила мозг Макса, вызывая у него не просто страх, панику! Сможет ли он дотерпеть до дома? И ведь ни позвонить, ни даже время посмотреть.
Максиму было больно. Ощущения в мочевом пузыре нельзя было назвать иначе как боль, а он все равно был вынужден терпеть. За ним приедут, уже скоро… Он часто дышал, пытаясь снять боль.
Он метался вдоль коридора как тигр в клетке, все мысли сосредоточились вокруг эпицентра боли внизу живота.
Уткнувшись в рукав рубашки Макс сдавленно застонал, моля, чтобы охранник ничего не услышал. Хотелось ощутить поддержку хотя бы от одежды, но он же в школьной форме. Тонкая рубашка только размазала слезу с потом по лицу, ничего не впитав. Как пластик.
Следующий спазм вынудил Макса содрогнуться от ужаса. Он не удержался, и сейчас он писался прямо тут, в школьном коридоре. Максим не дышал, не двигался. Толстая крахмальная материя брюк не впитывала много жидкости, и моча полилась прямо в обувь. Он ничего не смог сделать и снова вернется домой поверженным. Спазмы отступили, боль утихла. Максим несдержанно всхлипнул.
Охранник бросил на него странный взгляд, но в следующую секунду в коридоре уже показалась директриса.
– Здравствуйте… как я могу к вам обращаться? Прошу, пройдемте! – ко входу вышла женщина в годах, выглядит молодо, но Максим чуял не меньше шестидесяти.
– Здравствуйте, Валерия Михайловна, можете звать меня Ярослав, – он широко улыбнулся.
– А о чем конкретно вы пишете статью? – поинтересовалась директриса.
– Да так, полный школьный цикл, что за кадром остается… – промямлил Макс.
Они поднялись на второй этаж и остановились у дверей директорского кабинета. Максим достал телефон и начал печатать какие-то заметки, чтобы отвести взгляд. Кажется, это удовлетворило директрису.
– Не знаю, что в этом интересного, но проходите.
Зачатки подозрительности во взгляде директрисы пропали и она отворила дверь в кабинет. Они сели по противоположные стороны от стола и Максим снова ощутил себя ниже, чем он есть.
