На каждой странице умещалось две фотографии, а заполнено было одиннадцать с половиной. Скоро он распечатает новую фотографию и сможет закончить двенадцатую. На фотографиях были мальчики. Они лежали на спине, голые. Он опустил веки им всем; теперь они как будто спят; они и правда спят, но гораздо больше: смерть называют вечным сном, но на самом деле все наоборот, это сон маленькая смерть, состояние, в котором ты не находишься в этом мире. Только во сне тебя преследуют призраки сегодняшнего дня. Потому что ты продолжаешь знать, что ты вернешься в мир. Сон – это полумера, а он был решителен.
Мальчики лежали на сырой земле, хорошо освещенные полуденным солнцем. Камера захватывала их аккурат выше пояса. Разумеется, он воспользовался ими, но это между его настоящим и их неслучившимся будущим. К чему оставлять это в камере, пусть уж покоится.
Тела были свежие, без каких либо следов и отметин. Разрез, убивший их, остался за кадром, а там, где он был на руках, он просто перевернул их внутренней стороной запястья вниз. Вся кровь уже стекла, и тела были чистыми и бледными.
Сдавленно застонав, мужчина потянулся за салфетками и выдохнул. Рубашка была насквозь мокрая от пота. В горле у мужчины стоял ком. Он стиснул зубы. Глаза блестели. Он закусил губу – пошла кровь.
***
Комнатушка была откровенно жалкая, благо что отдельная. Не более десяти квадратных метров и крошечный санузел. Включив свет, Макс обнаружил стремительно убегающего таракана. Обои где-то протерлись, а где-то вздулись. Кондиционер дул слабо, больше шумел.
– Либо тут за эти деньги где-то лежит сексуальная горничная в мини юбке… – Макс осекся, бросив взгляд на крошечный холодильник в углу. – Кто-то из предыдущих, прости Ктулху, постояльцев вполне мог оставить в морозилке ее голову.
– За сутки до заселения трудновато найти нужный слот на букинге! – оправдывался Гриша.
Заперевшись в крошечной ванной, Максим боязно оглядывался. Он не хотел признаваться в этом себе, а тем более кому-то еще, но он слишком привык к жизни в роскоши. Подавив внутри себя брезгливость, стараясь ничего не трогать, Макс шагнул в душ. Включил воду погорячее и попытался как раньше найти в воде свою зону комфорта – не получилось.
Вода слишком жесткая, места слишком мало, от стен веяло холодом, а в углах росла черная плесень. Все не то. А кто виноват и что делать? Просто придется научиться жить в менее фешенебельных условиях.
– Итак, – хмуро спросил Гриша, расхаживая по комнате. – С чего нам начать?
– Найдено семь тел, все со следами сексуального насилия, нет отпечатков, нет ДНК. Все тела обескровлены…
– Чего? – Ника в чистой одежде распространяла вокруг себя облако свежести; само присутствие этой девушки распространяло на Макса какую-то особую волну интимности, уловить которую будто бы мог только он.
– Их всех обескровили.
– В смысле… типа как вампир?
– Как вообще можно обескровить тело? Насосом?! – удивленно вопрошал Гриша.
– Это довольно странно – согласился Максим. – Там просто порезы на руках у одних и на бедрах у других. Сомнительно, что они смогли бы истечь через них кровью просто так.
Максим повернул планшет, чтобы вызвать живой интерес у Ники и легкую дурноту у Гриши, которого, кажется, слегка смущали детские трупы.
– Значит… кхм, ты считаешь, это важно?
– Вероятно, – Макс кивнул. – Но пока это нам не поможет.
– И в итоге мы возвращаемся к вопросу, который я уже задал. – Гриша замер и повернулся к Максиму в волевой стойке. – Что нам делать?
