Не хотела Марья уходить, но ей обещано было встретиться вновь. Договорились кот и Йогиня, что по очереди займутся обучением ребенка.
Но строго настрого было приказано к воде не подходить.
Баюн, как и обещал, довел девчонку до дома и сразу вернулся в темный лес поговорить с Йогиней, рассказал откуда на самом деле взялся ребенок.
– Я поспрашивал у здешних жителей. – Отвлекся Баюн от кусочка мяса, любезно ему предложенного Йогиней. – Никто ничего не знает о человеческом ребенке с такой магией, как у Марьи.
– Да я и сама впервые вижу такую девочку, магического запаса у нее столько, что и подумать страшно. Не научится управлять им и себя и других загубит. – Женщина сушила травы.
Бережно перевязывала каждую стопку, особой ленточкой, приговаривая слова добрые, да подвешивала над печкой.
Порой забредали к ней, в чащу леса, ищущие лекарства, совета или просто заблудившиеся путники. Всем помогала, на путь правильный наставляла, да лечила.
Хотелось ей чтобы Марья помощницей ей стала, скуку скрасила, но чувствовала в ребенке силу, что превышает мыслимую и не была до конца уверена, что пробудет с ними девочка долго.
– Может кто из волшебных, дитя состряпал, да в омут его? – Предложил было Баюн.
– Думаешь Карачун бы сподобился на такое? – Ахнула Йогиня.
– Да кто этого старика знает. – Потряс усами кот. – Ходит до ворчит, морозом окна застилает. Может и зажал какую девку, а она и понесла.
– Не хватило бы у него сил на такое, у Марьи сил больше чем у нас двоих, не мог слабый дать жизнь сильному. – Возражала Йогиня, не допуская даже мысли о том, чтобы Марья имела отношение к подобному созданию.
– Тогда нет у меня вариантом. – Пожал плечами кот.
Так прошло лето, потом еще одно и так пять раз.
Теперь уже совсем взрослой Марья стала, расцвела да округлилась, а очередь из женихов выстроилась такая, что хоть серпом высекай, все равно не кончится.
– Пойдем же! – Белокурый парень увлекал черноокую Марью подальше в лес.
– Матушка заругает, не могу! – Отнекивалась она, но все-таки медленно шла за парнем.
– Не заругает, до того как солнце сядет вернуться успеешь. – Убеждал парень.
Наконец она стояли у широкого дуба в обхват с нескольких человек.
– Косы мне твои нравятся. – Парень легонько провел по волосам рукой, намеренно задевая щеку девушки.
– Боян, ты снова заставляешь меня краснеть!
– Ты любая красивая. – Он придвинулся совсем близко, и Марье пришлось упереться спиной в дерево.
Сердце билось в груди испуганной пичужкой, в страхе, но и в предвкушении. Она замерла, боялась пошевелиться и спугнуть момент, лишь не сводила взора с иссини голубых глаз парня.
– Сегодня уже можно? Ты не рассердишься?
Девушка коротко кивнула.
Пухлые мягкие губы нежно накрыли ее, и голова закружилась, окрашивая мир вокруг иными красками, а когда горячий язык дотронулся до ее и скользнул по губам безотчетно вздрогнула, обнимая парня за плечи.
Время остановилось, и весь мир как будто перестал существовать, был лишь он и она и эти чувства.
Вчера он уже подходил, легонько пощипывал, да за собою в лесок завлекал, но боязно девушке было, а сегодня решила, осмелела.
Боян жал ее к дереву, и она четко чувствовала его твердое тело, внизу своего живота. Жгучее даже сквозь одежду, твердое т требовательное.
Еще в глубоком детстве она узнала это отличие мальчиков от девочек, они тогда играли в чехарду, и мальчишка в балахонистой рубахе перепрыгивал через ее голову, иногда задевая непонятными кожаным хвостиком.
