– Нечестно это.
– Отчего же?
– Ну как же. У меня есть способности, а у него нет, это нас в неравное положение ставит.
– Когда тебе делают плохо или не слушают, то что ты говоришь, не грех и способностями воспользоваться.
– Дело кот говорит! – Подтвердил вышедший из-за печки Домовой. – Я этого наглеца на порог не пущу! Или пущу, а ночью с печки его скачу, да котелок на голову надену.
– Не хватало его еще в дом звать! – Ощетинился кот.
– То есть, по мнению Баюна, мне сейчас следует магией воспользоваться? Ибо вы меня совсем не слушаете.
Домовой и кот переглянулись.
– Да ты, я смотрю, уловила самую суть! – Кот важно уселся рядом с печкой, укрыв лапки хвостом. – Сила тебе дана не для того чтобы прятаться, а для того чтобы быть на виду!
Марья заверила их, что обязательно подумает над сказанным. Она и вправду задумалась, стоил ли и дальше прятать свои способности? Может начать хоть понемногу использовать их в обычной жизни?
Пришло время жатвы, и Марья с утра до ночи пропадала в поле. Вергиня не ходила с дочерью, занималась домашним хозяйством. Поэтому время от времени удавалось улизнуть с другими девчонками и поваляться в стогу, обсуждая парней.
– Марья, а ты уже целовалась? – Веселая девица с раскрасневшимися щеками придвинулась, чтобы получше расслышать ответ, но получила лишь тычок в плечо от соседки.
– А сама то, а, Весея? Сама что скажешь? – Гата, самая старшая из них, подтолкнула пухленькую девушку чтобы та окончательно скатилась со стога.
– Конечно! – Победно заявила та, даже не стесняясь.
Остальные лишь рассмеялись ее наивности.
– А я все еще не целованная, – вздохнула Гата, задумчиво поглядывая на золотые колосья, раскачивающиеся по ветру, – папенька очень строгий, до обряда если увидит меня с каким парнем, косы повыдергает!
– Моя тоже ругается если видит меня с кем. – Надулась Марья. – В последнее время и шагу ступить не дает.
– Они ж родители – это порядок у них такой, за нас переживать да бранить. – Подытожила Весея важно забираясь на стог. – А потрогать себя давала? – Нагнулась она к Марье. – Когда прямо в груди целует прям в жар бросает! – Мечтательно вздыхала пышногрудая девушка.
– Смотри, понесешь и выгонят из дома. – Вмешалась здравомыслящая Гата.
– Ну ты что, до самого главного мы не доходили, у меня ж тоже отец строгий, хорошо Марье с одной матерью.
– Вообще-то так говорить не вежливо! – Пнула пышную девицу Гата.
– Нет, ну а что я сказала!? – Завопила она, но быстро переобулась. – Марья, а когда брат твой вернется из похода?
Девушка лишь плечами пожала, Алана уже два года не было, как и вестей от него, хотя это было делом привычным, в походах и десятилетиями пропадали.
– Эх, у тебя такой брат! – Мечтательно выдохнула одна из девушек, а вторая подтвердила.
– Только не глядит он ни на кого! – Грустно подметила Гата.
– Знаем мы почему ты не целованная, – хмыкнула Весея, – позапрошлой весной не ты ли платочек, вышитый ему подарила, да ждать возвращения пообещала?
Гата покраснела. Хотела было что-то ответить, но не успела.
– Эй, вы там! – Строгий голос с поля окликнул девушек. – А ну, хватит языками мериться, подъ сюды, работы полно!
Дея погрозила девушкам пальцем и пошла поднимать остальных отдыхающих.
– Ой. – Марья жала пшеницу как серп как будто зацепился за что-то.
– Случилось что? – Гата, идущая рядом подняла голову.
– Я не знаю, как будто что-то тонкое перед серпом пронеслось, не пойму.
