«Как там на родине, потом, если захотите, расскажете, но Агата мне шепнула, что у вас есть алахарское пиво. Не хотите продать? Дам хорошую цену. Могу в любой валюте, могу золотом, могу лекарствами, их у нас покупают во всех мирах. Может, что-то ещё есть у вас на продажу? Оружие, ткани, продукты – всё сгодится!»
«Оружие у нас только для себя, не на продажу, а вот пиво и ткань можем продать».
И тут же начался торг. Бились, смеялись, торговались до упаду, но после, ударив по рукам, папа Джон признался:
«Удивили вы меня, у нас так никто не умеет торговаться!» Мы отдали ему всё пиво, оставив для себя один небольшой бочонок, отдали весь текстиль, подарили последние заныканные две бутылки водки. Взамен у него приобрели некоторые золотые украшения и чемоданчик с лекарствами, к каждому он написал пояснение, от чего и как принимать. А потом нажрались в хлам, пиво оказалось очень коварным, но папа Джон заверил нас, что ничего у нас не пропадёт и мы его лучшие друзья. И не помню как, но утром я проснулся с Агатой в одной постели. С кем и где ночевали Степаныч и отец, я не стал потом интересоваться, чувствуя себя виноватым перед своей женой. Болея с похмелья, видимо, одним пивом дело не обошлось, я не знал, как мы поедем дальше, но Агата, проснувшись и увидев мои гримасы, засмеялась.
«Ах ты мой бедненький», – чмокнула она меня в щёку, куда-то выпорхнула и вскоре принесла стакан воды.
«Мне бы похмелиться», – застонал я.
Девушка кинула в стакан какую-то таблетку, которая, зашипев, практически мгновенно растворилась.
«Пей», – протянула мне стакан Агата.
Меня мучил сушняк, поэтому я залпом выпил воду и со стоном опустился на подушку. Но через минуту почувствовал, что меня стало потихоньку отпускать. Через пять минут я был свеж как огурчик.
«Что за чудо-таблеточка?» – удивился я.
Агата засмеялась:
«Помнишь, я тебе говорила, что у нас замечательная медицина? Здесь растут очень оригинальные травы, из которых наши фармацевты и делают свои лекарства. И они очень эффективные, поэтому и имеют спрос в разных мирах».
«Слушай, – вспомнил я, – а вроде папа Джон не клал нам такие таблетки».
«Это же не лечащие вещества, они просто снимают похмельный синдром».
«Да у нас на Земле за одно это средство можно озолотиться!» – воскликнул я.
«Так и быть, – обняв меня за шею, прошептала Агата, – в благодарность за проведённую ночь подарю тебе пару упаковок».
Мне стало стыдно, что я ничего не помнил, но, набравшись смелости, уточнил:
«Я хоть не опозорился?»
«Успокойся, – засмеялась Агата, – ты был на высоте, я бы и ещё раз не отказалась повторить всё, что мы творили ночью. Ты как?»
«Нет-нет, – стал поспешно собираться я, – нам ещё ехать далеко. Может, в следующий раз?»
«Ну, в следующий раз так в следующий», – с сожалением повторила она.
Одевшись, я спустился в зал, где уже пили чай мои спутники, с хитрецой поглядывая на меня, но тоже совершенно трезвые.
«Выспался?» – спросил отец.
«Вполне», – гордо ответил я.
«Завтракай, мы уже поели, и в дорогу».
Папа Джон вышел нас провожать, пожелав счастливого пути, попросил не забывать и привезти чего обещали.
«А чего мы ему обещали?» – тихо спросил я Степаныча. «А ты не помнишь?» – усмехнулся тот.
«Калашей ты ему обещал привезти».
«Каких калашей, автоматы? Где я их возьму?»
«Пить меньше надо, – заметил мой отец. – Поехали, там видно будет».
Дружески попрощавшись, мы покинули гостеприимный двор. Папа Джон также дал нам карту местности, где пометил земной портал. За десять часов дороги мы ещё пару раз останавливались в попутных посёлках, уточняя дорогу, наслаждаясь экзотическими местами и перекусывая в местных заведениях. После благополучно переехали через портал, ведущий на Землю, выйдя как раз почти недалеко от Ханты-Мансийска.
