– А именно?
– Когда мы смотрели на Кантора, он вскрикнул вслух, что это, дескать, его квартира. В другом мире, ага. Не мог же мэтр этого не заметить, как ты думаешь?
– Но он мог не понять, что это значит!
– Ты его недооцениваешь. Он умнейший человек. И готов спорить, он только дожидался момента, чтобы, как и я, поговорить с Морковкой наедине.
– Готов? Тогда спорим. И если ты не угадал, мы с тобой обязательно туда наведаемся, тайком от прочих магов, и сами поговорим!
– А как мы узнаем, угадал ли я?
– А вот завтра мэтресса Морриган собирается навестить мэтра Вельмира и узнать, как у него дела. Со мной, разумеется. И если к нашему прибытию вопрос еще не будет решен – вот тут-то нам и придется действовать самим.
– Ладно, а если я угадал?
– Я уговорю их, чтобы не брали тебя с собой, когда отправятся с визитом к Скаррону.
– А если не сумеешь уговорить?
– Сделаю так, что тебя придется оставить по состоянию здоровья.
– Постой-ка, не собираешься ли ты переломать мне руки-ноги?
– Да ну, – рассмеялся Мафей, – что ты паникуешь по поводу и без? С тебя и насморка хватит. Кто ж возьмет с собой на такое задание постоянно чихающего и кашляющего товарища?
– А если мэтр Вельмир меня вылечит?
– Жак, ты иногда потрясаешь своим невежеством! Простуда магией не лечится! А аллергия лечится долго и трудно!
– Ладно… – Очередным вздохом Жака можно было с уверенностью зашибить насмерть тролля. – Договорились.
Маленькая кузина не сказала ничего, но смотрела так, что Кантор готов был провалиться сквозь землю. Видят боги, он никогда не считал пьянку в хорошей компании чем-то недостойным и неподобающим, но под взглядом сопливой девчонки отчего-то не знал, куда девать глаза. Мысли похмельного товарища опять же по непонятной причине вертелись вокруг его собственной персоны и непотребного вида оной, хотя он и не имел привычки циклиться на таких вещах. Ему казалось, что все встречные прохожие и пассажиры трамвая смотрят исключительно на его помятую одежду, в которой он нынче спал, и на его опухшую физиономию с красными глазами. Смешанный запах перегара и пива преследовал его, как отряд ночной стражи незадачливого воришку, воспоминание о вчерашней, пусть и не состоявшейся, драке заставляло сгорать со стыда.
Разумом Кантор понимал, что естественными такие чувства быть никак не могут. Он даже вспомнил первую встречу и тот непонятный противоестественный страх, который заставил бывалого бойца растерянно попятиться под взглядом девчонки. Магического воздействия он не чувствовал, но это ни о чем не говорит – папина родня всегда была далека от классической магии. Нахалка явно чем-то воздействует на необразованного пьяницу, это он понимал, но понимание никак не помогало избавиться от наведенного или внушенного раскаяния.
– Саша, – наконец не выдержал он, – перестань.
– Что перестать? – невозмутимо поинтересовалась кузина, и ее глазки вмиг обрели выражение младенческой невинности.
– Прекрати меня стыдить.
– Разве я что-то сказала?
– Я такой же шархи, как и ты, и прекрасно слышу то, чего ты не говоришь. Кстати, ты мне соврала, что не знаешь своего дара.
– Ну не на людях же, дубина!
– Хорошо. Я подожду. Расскажешь дома. А сейчас – прекрати.
– Да я уже давно прекратила!
– Тогда почему?.. – Он не стал договаривать, так как в трамвае они действительно не одни, а постороннему человеку вопрос показался бы идиотским.
– Просто подожди, пока не пройдет. А почему – тоже объясню дома.
