– А тот, проклятый?
– Ушел в монастырь. – Девчушка озорно хихикнула. – Он же не знал, что я пошутила.
Впереди показался знакомый магазин, где они с Виктором покупали водку, а за ним высился еще более знакомый дом. Кантор оглянулся, запоминая дорогу до остановки.
– Тебе никогда не приходило в голову использовать свой дар на Насте? Например, отучить ее бояться всего на свете?
Кузина вздохнула:
– В том-то и беда, что у меня пробой только негативный. Я могу испугать, пристыдить, рассердить, поссорить, унизить, заставить завидовать, а вот хорошего чего-нибудь… – она развела руками, – не дано. С Настей мой папа занимался.
– Настолько безнадежный случай?
– Сейчас она еще ничего, в меру. Помню, после смерти Жака она боялась к компу подходить. А потом был период, когда она до дрожи боялась мужчин.
– На то была такая же веская причина?
– Ага.
– Я бы с удовольствием познакомился с этой причиной и поговорил по душам.
– Это вряд ли.
– Ты и там успела отметиться со своей любовью к проклятиям?
– Я хотела, но папа просек.
– И что, сделал это сам?
– Нет, у него с некоторых пор с этими вещами проблемы… Дир на него до сих пор дуется, а Эйдм так и норовит наложить лапу, на вот столечко ошибешься с мерой должного – и спутаешь лики…
– Можно понятнее?
– Ладно, забудь. Чтобы тебе было понятно, это надо изложить все о двуликих богах с самого начала, а мне сейчас не до того. Будет время – попросишь дядю Макса… В общем, папа не стал сам связываться с проклятиями, потому что ему нельзя, он дядю Макса попросил. Дядя отмеченный, ему достаточно воззвать к Эруле и предъявить вопиющее непочитание, а уж она позаботится, чтобы Справедливый сам взвесил и отмерил.
– И что получилось? – Это Кантор спросил уже из чистого любопытства. Не каждый день малышка пускается в такие откровения, грех не воспользоваться.
– Мы так и не узнали. Пропал человек, как и не было.
Саша остановилась, не доходя до подъезда, и пристально посмотрела в окно первого этажа. Занавеска стремительно опустилась, и тень соседки шарахнулась от окна в глубь комнаты.
– А говоришь, я соседей пугаю, – не смолчал Кантор.
– Ты их действительно пугаешь. – Когда она говорила с умным видом о серьезных вещах, то начинала поразительно напоминать юного Доктора из Лабиринта. – Ты выглядишь непривычно, смотришь мрачно, ведешь себя агрессивно. Вот люди и пугаются. А я ее просто пристыдила. Как тебя.
– Неправда. Большинство не пугается.
– Напугать меня или дядю Витю – это надо сильно постараться, – хохотнула Саша, прикрывая за ним дверь. – Да и дедушка с его непрошибаемым пофигизмом тоже не лучший кандидат в перепуганные. А вот соседка тебя боится. И Настя тоже.
Кантор двинулся вверх по лестнице и опять вспомнил про разгром в квартире.
– Ты зайдешь? – неуверенно поинтересовался он, надеясь, что эта ходячая укоризна откажется.
– Зайду, – хитро сверкнула глазами девочка. – Но не надейся, что начну тебе помогать в разгребании той помойки, что вы развели с дядей Витей.
– Раз уж пошел такой разговор, может, заодно и в телепатии сознаешься? – Кантор взялся за перила. Он уже знал, что такое лифт и как им пользоваться, но предпочитал обычные ступеньки. – Или ты просто уже заходила?
– Нет, – засмеялась кузина. – Все еще проще. Я давно и хорошо знаю дядю Витю.
Об этом Кантор как-то не подумал.
Упомянутая «помойка» на деле оказалась не столь страшна, как чудилось под магическим взглядом маленькой ведьмочки. Очистка стола заняла пару минут, протереть пол – еще пяток, а там и чайник вскипел. В такое утро никак нельзя без кофе, опять же – дама в гости зашла…
