Повар ударил главаря палкой по голове. Удар был сильнейший, но тот выдержал и завязалась драка. Повару удалось скрутить и связать главаря. А потом повел его назад в лагерь. Мошкара жрала их невыносимо. Лица опухли. Тела зудели от укусов.
Что такое мошкара, все понимали. Она досаждала нам с весны до осени, и рассказ казался от этого еще правдивей.
И вот, в конце июля к воротам лагеря подошли двое. Впереди со связанными руками шел главарь, за ним, с ножом, повар.
Охранники выскочили, и обомлели: им стало страшно. Вместо лиц у пришедших были распухшие кроваво-красные шары. Глаз почти не было видно.
Доложили начальнику лагеря.
Потом, в лазарете, повар пришел в себя и все это рассказал.
Повару даже срок за побег не увеличили. Но перевели куда-то подальше от наших мест, на Дальний Восток, а главаря расстреляли и теперь он ходит возле костров, шепотом заканчивал рассказчик, а мы все подхватывали и орали напоследок, пугая малышей:
– И ест маленьких детей!
На часах 6:36.
За окном загремели троллейбусы, автомобили? Почему ― «автомобили». Я же так не говорю, вернее, не думаю. Я почти всегда говорю в мыслях «авто». Чтобы не удлинять то, что и так понятно.
У Маяковского:
«В авто, последний франк разменяв
В котором часу на Париж?»
Марсель бежит, провожая меня…»
Ну и так далее.
Когда-то в школе учительница литературы задала выучить любимое стихотворение Маяковского. Я выучил это, потому что оно было самым коротким в книжке. На уроке спросила, почему мне понравилось именно это. Я честно сказал.
Все засмеялись.
Где ты, мой поселок? Где ты, мое детство? Только в памяти.
7:00
Семь – цифра счастливая.
Везде на земле солнце круглое. Откуда ни посмотри – раскаленный желтый диск. И только в нашем поселке солнце было семиугольное. Это мне показал Борька Пилипенко через закопченное стекло. Борька говорил, что сам не поверил, когда увидел углы. Потом посчитал. Углов было семь, и он понял, что мы живем в необычном месте.
Много лет после, по радио, я услышал, что бывают места на Земле, где в какие-то моменты из-за особенностей то ли местности, то ли угла преломления, толи еще каким-то оптическим причинам Солнце можно увидеть даже как квадратное. Я вспомнил про Борьку. Значит, он не выдумывал, и нам это не казалось. Значит, солнце могло быть семиугольным.
А место было и вправду необычное. Старинный комяцкий поселок. Здесь, в древности хоронили возле языческого холма князей, совершали жертвоприношения, убивали и сжигали оленей, а самих князей закапывали вместе с оружием, ценными вещами, одеждой.
Никто не знал, где этот холм, где могилы князей, где клады, которые закапывали возле поселка сначала древние люди, потом разбойники. Никто не знал, где схроны и пещеры, в которых они прятались давно, а уже совсем недавно: беглые зэки.
Зимой было полно дел: лыжи, коньки. Каждую неделю ходили в ближний от поселка лес, искать елки для Нового Года. Присматривали, выбирали попушистей. Чтобы никто по ошибке не срубил чужую, к елкам привязывали разноцветные лоскуты.
В середине декабря обычно проходил новый слух, будто возле поселка объявилась стая волков, нападавших на людей. Будто одному мужичку, который ездил в лес за дровами, с трудом удалось отбиться от них. А потом стали рассказывать совсем жуткую историю.
Рассказывали, что молодой парень, только окончивший морское училище, приехал к невесте в соседнее село. От станции оно находилось километрах в десяти, попутных машин не было, и он решил дойти пешком. Два часа ходу – и дома.
