у самого окна, два пассажира, –
оба люди молодые,
оба почти налегке,
оба не щегольски одетые,
оба с довольно замечательными физиономиями, и
оба пожелавшие, наконец, войти
друг с другом в разговор. Если б они
оба знали
один про другого, чем они особенно в эту минуту замечательны, то, конечно, подивились бы, что случай так странно посадил их
друг против друга в третьеклассном вагоне петербургско-варшавского поезда» (8,5; курсив мой. –
П. Ф.). В двух предложениях, описывающих первое появление героев в романе, Достоевский шесть раз использует собирательное местоимение
оба и четырежды семантическую конструкцию
друг друга (дважды «друг против друга», «друг с другом», «один про другого»), замыкающую в одно целое два различных объекта. Иными словами, двусоставный характер центрального художественного образа заявлен уже на первой странице романа.
Обозначив единство образа, Достоевский приступает к его детализации. Сложность заключается в том, что, на первый взгляд, между двумя частями образа возникают отношения контрастного типа. Сравним портреты Рогожина и Мышкина, которые писатель приводит сразу же после того, как обозначил появление своих героев в тексте:
Общему внешнему виду Рогожина, носящему ярко выраженный национальный характер, противопоставлен подчеркнуто европейский облик Мышкина (приводятся в связи с этим даже конкретные географические названия – Северная Италия, Швейцария, Эйдткунен).
В течение всей первой главы черты контраста в структуре парного образа Мышкина-Рогожина будут непрерывно накапливаться. Обозначится различие в социальном, материальном и семейном статусе героев (князь и купец, бедняк и миллионер, сирота и член семьи в составе матери и брата). Рогожин одержим любовной страстью – до лихорадки и дрожи в теле, Мышкин – по болезни своей «даже совсем женщин не знает». Завершается глава сценой на вокзале, в которой также ощущается определенная контрастность: Рогожина, несмотря на инкогнито его возвращения, тем не менее встречает целая ватага знакомых, Мышкин же остается в одиночестве в чужом городе.
Однако при более тщательном рассмотрении выясняется, что контраст не является доминантой в системе отношений между частями единого образа Мышкина-Рогожина. Он все время редуцируется, уравнивается чертами общего свойства. Оба героя примерно одинакового возраста (Рогожин – двадцати семи, Мышкин – двадцати шести или двадцати семи лет), одинаково бледны лицом (у Рогожина – «мертвая бледность» (8, 5); у Мышкина – «бесцветное» лицо (8,6)), и оба пребывают в полуболезненном состоянии (Мышкин сообщает, что едет после лечения, но его «не вылечили»; Рогожин также рассказывает, что почти месяц пробыл в горячке, да и сейчас «еще болен»; «казалось, что он до сих пор в горячке, и уж, по крайней мере, в лихорадке» (8,10), – замечает повествователь). Оба героя находятся в ситуации возвращения после продолжительной отлучки (и хотя Мышкин едет из Швейцарии, а Рогожин из Пскова, у них единый пункт прибытия – Петербург), их социальное и материальное положение выровнено путешествием в вагоне третьего класса, а вскоре выяснится, что Мышкин, как и Рогожин, тоже наследник приличного, почти миллионного состояния. Наконец, оба окажутся вовлечены в роковую страсть к Настасье Филипповне и поочередно будут сменять друг друга в роли жениха.
