С того момента (сейчас я признаю, что это походило на отличное упражнение в прокрастинации) я начала изучать писательский распорядок других авторов. Копалась в научных исследованиях по психологии творчества. Спрашивала наших слушателей, как они работают, чего боятся, с какими трудностями сталкиваются, через какие кризисы проходят. Расспрашивала титулованных писателей, которые регулярно появлялись на наших семинарах. Я хотела знать, как они справляются с работой, когда другим это не удается. Есть ли какой-нибудь секрет? Эти первые шаги показали мне, что способностей и таланта тут недостаточно. Писатели, которые могли сохранять работоспособность и в хорошие, и в плохие времена, выработали полезные привычки и модели поведения, которые в их случае работали.
Поэтому мы с Крисом создали бизнес, чтобы помочь писателям преодолевать их кризисы. За десять лет через наши курсы и программы прошли тысячи авторов. После нашей помощи романисты разбирались с писательским блоком и номинировались на Букеровскую премию, профессора преодолевали барьер и получали повышения, деловые обозреватели обретали уверенность в себе и создавали книги, которые меняли их судьбу, а журналисты тренировали упорство и выдавали репортажи, получавшие потом профессиональные награды.
Чтобы выяснить, что мешает писать и что помогает продолжать, мы вели собственные исследования – от обстоятельных разговоров до онлайн-опросов, сотрудничали с исследователями рынка и научными работниками. В 2018 году мы с Крисом вместе с учеными и специалистами из двух университетов США организовали исследование привычек, процедур и методов работы научных писателей (хотя полученные результаты применимы к любому типу авторов){6}. Мы опросили и проинтервьюировали почти 600 авторов со всего мира с различным уровнем писательского опыта, чтобы узнать больше о том, как они трудятся. Мы хотели понять, существуют ли здесь какие-то закономерности. Если они сталкивались с прокрастинацией, то действовали ли они одинаково? Имеются ли у плодовитых писателей какие-либо особые методы или тактика? Каким образом спокойным и собранным писателям удается сохранять эти качества? Что именно они делали (или не делали), чтобы добиться этого? И хотя мы так и не нашли единую тактику или общий подход, которые работали бы для всех авторов (не существует никакого волшебного зелья продуктивности, ожидавшего открытия), мы установили один ключевой факт.
ПОЧЕМУ ПРОДУКТИВНОСТЬ ЗАВИСИТ ОТ ЛИЧНОСТИ
Мы обнаружили, что наиболее продуктивные и реализовавшиеся авторы, которые испытывали меньше стрессов и лучше справлялись с трудностями литературного процесса, создали для себя определенную комбинацию помогающих схем – точно так, как происходило у меня в Лондоне. Эти методы, распорядки и ритуалы сформировали некую систему, которая помогла им усаживаться за работу и продолжать ее в дальнейшем. Такие системы всегда обладали индивидуальностью и базировались на том, что помогало авторам в жизни в конкретный момент. Продуктивность этим писателям обеспечивала не какая-то одна вещь, а сразу множество, причем они менялись по мере того, как менялась жизнь авторов.
Мы ожидали, что более стойкими и умелыми в борьбе с препятствиями будут люди старшего возраста или с большим опытом, однако на деле все оказалось совершенно не так. Мы общались с опытными учеными, писавшими уже целые десятилетия, однако среди них обнаруживались несчастные люди, сталкивавшиеся с кризисами и неэффективностью. Некоторые из этих людей испытывали проблемы годами и уже бывали на грани срыва, поскольку их карьеры сильно страдали. Мы также разговаривали с неопытными специалистами на ранних этапах карьеры, которые были вполне продуктивны и счастливы. Они уже выяснили, что поддерживает их мотивацию. Отсутствие длительной практики не имело для них значения – как правило, эти ученые игнорировали благонамеренные советы своих руководителей относительно повышения продуктивности и просто писали так, как им удобно.
