- Скоро ты станешь таким огромным, - смеялась я, - что тебя будет не поднять.
Ну а пока Готрис любил сидеть на моих коленях, хотя от тяжести у меня быстро затекали ноги.
- Знаешь, у младенцев бывает такое время, когда они могут засунуть в рот палец ноги, - как-то сказала мама.
- И что? – не поняла я.
- То, что это очень мило и трогательно, но очень быстро проходит. Точно так же и с драконами. Они растут еще быстрее, чем дети. Поэтому любуйся на Готриса, радуйся каждой мелочи и запоминай. Детей может быть несколько, а вот другого дракона у тебя уже не будет.
Она была права: дракона не будет не только у меня, но и у моей дочери – потому что она сама вряд ли появится на свет. Я все еще не смирилась и старалась об этом не думать – хотя не всегда получалось. Иногда очень даже думалось.
Мне было непонятно, почему мужчины не женятся на девушках без драконов или с больными драконами. Ведь запрета на это нет. Неужели дело только в том, что некому заботиться о детях? Но ведь в других городах женщины прекрасно справляются с этим сами.
- Я не знаю, Дана, - вздыхала мама, когда я спрашивала ее об этом. – В Хайдельборне так было всегда. Считается, что если в семье нет дракона, это к несчастью.
- Высшие силы, как глупо.
- Может быть, и так. Но не нами придумано, не нам и отменять. Ничто не появляется на пустом месте. Наверно, когда-то этому было объяснение, но потом все забылось.
Иногда я даже немного завидовала Карии, которая, не дожидаясь окончания учебного года, уехала в Неглис. Когда Готрис состарится и умрет, мне будет столько же, сколько маме сейчас. Не старуха, но уже далеко не молодая женщина. Кому я тогда буду нужна? Разве что какому-нибудь вдовцу, да и то не здесь.
Если становилось совсем грустно, я позволяла себе немного помечтать. Вот если бы Циприан уехал в столицу и взял нас с Готрисом с собой… Кто сказал, что драконы могут жить только в Хайдельборне?
Мы виделись теперь не так часто: Циприан работал в лавке отца, пока его старший брат помогал в мастерской дубить и выделывать кожи. Май никак не мог решиться, остаться ему дома или все же податься к морю и поступить на флот, тем самым держал и Циприана.
- Хоть бы он уже определился наконец, - жаловался тот, когда мы гуляли по берегу реки.
Если выпадала возможность, он встречал меня после школы, и мы шли дальней дорогой, чтобы хоть немного поболтать. Ну да, больше между нами ничего не происходило. Тот поцелуй на заборе так и остался единственным, хотя теперь я смотрела на Циприана другими глазами. Но… может быть, его тоже останавливала слепота Готриса? Не хотел давать мне напрасных надежд? Неужели он такой же, как все? Легче было думать, что я просто не привлекаю его как девушка.
- Смотри, Дана! – Циприан показал на другой берег реки, где на Драконьей поляне несколько взрослых учили летать молодых. – Скоро они соберутся и улетят.
- Как у них все странно, - я остановилась, глядя на неуклюжих малышей, которые пока еще с трудом поднимались над землей, переваливались с крыла на крыло и даже падали вниз. – Сначала прилетают самки и заботятся о них, не разбирая, где чьи дети. Потом появляются самцы, чтобы проводить детенышей в драконью долину. Мне всегда было интересно, как они относятся к тому, что люди забирают яйца и держат драконов дома.
- Ну, у них не спросишь, - пожал плечами Циприан. – Дикие драконы не разговаривают. Говорят, домашние общаются с дикими на драконьем языке, хотя их никто этому не учит. Я думаю, если бы они были против, нашли бы для яиц другое место. Мало ли рек с обрывами, подальше от людей.
