Я не успеваю активизировать заклинание для защиты фамильяра, как он уже настигает первого хищника.
— Бэ-э!!! – грозно ревет Бараш, нанося короткий удар одним копытом точно в лоб волка между глаз, а второй, контрольный — в висок.
Хищник падает замертво. С тем же боевым кличем, не слишком похожим на блеяние стадного животного, удивительный защитник настигает и расправляется со следующим, потом со следующим. Мой фамильяр удивительно быстрый, несмотря на приличный вес.
Тут я замечаю, что остальные волки отбежали от стада и перегруппируются, сгрудившись вокруг седого вожака и явно замышляя что-то против моего героя! Неужели нападут сзади, одновременно все?! Нет, только не это! Собаки пытаются их отпугнуть, но как-то неуверенно, издали, больше лаем.
Бегу ближе к фамильяру и активизирую заклинание, и Бараш «пропадает с их радаров». Я-то его вижу, какого же, как обычно, только в разводах нежно-фиолетового свечения. Да и паренек, похоже, его тоже наблюдает. А вот волки недоуменно оглядываются и переговариваются между собой, лая и скуля, пытаясь вычислить неожиданно пропавший из их поля зрения важный объект хотя бы по запаху.
Но боевой баран не медлит. Бац-бац! И вот уже поверженный вожак только беспомощно дрыгает ножками. Хрясь-хрясь-хрясь! — и теперь слышны только хрипы членов стаи.Может, мой Бараш — даже генерал боевых баранов?
Последнего волка, бестолково метающегося из стороны в сторону, Бараш валит на землю толчком своего тела с немалым весом и давит на шею крепким копытом. Все, хищник обмяк, лапки в стороны раскинул, и больше ни одного его товарища вокруг не видно.
— Ты кто?! — с радостным изумлением спрашивает юный пастух, подходя к удивительному созданию.
Хотела бы я тоже это знать! Но от него кроме «Бэ-э» ничего не добьешься. А Бараш вдруг хватает зубами конец веревки, которой подпоясаны широкие штаны парнишки и тянет за нее.
Ой! — я отворачиваюсь, на всякий случай. Что это мой фамильяр задумал?! В благодарность брюки отберет?! Под ними же у парня наверняка ничего нет! И главное, зачем они ему?! Точно ведь не по фигуре. А пастуху как домой потом идти? Скажут ведь люди: это лесная ведьма виновата, непотребство устроила. Чувствую, что краснею.
— Тебе веревка, что ли, нужна? — вдруг слышу голос догадливого пастушка. — У меня есть, крепкая, погоди!
Через несколько минут я осторожно поворачиваюсь и вижу: парнишка в штанах, уф. Под руководством Бараша он сейчас крепко обматывает одной веревкой челюсти последнего волка. А другой, с длинным концом — стреноживает его передние лапы.
Как поняли друг друга мой фамильяр и пастух — не знаю, но, похоже, мне тоже стоит поработать над этим. Тут смотрю: овцы, которые разве что в обморок не падали от ужаса, еще совсем недавно, теперь вдруг совершенно ожили и всей толпой придвинулись к Барашу!
Все такие белые и пушистые, с шелковистым мехом и готовые на все. Водят очень плотный хоровод вокруг него, притираясь к нему боками, мордами и чем там еще.
Даже по лежащему не совсем мертвому волку, похоже, бесстрашно топчутся, ничего вообще вокруг не замечая, кроме прекрасного, несравненного Бараша. Это похоже на водоворот любви. А виновник всего неподвижно стоит в центре, выпучив глаза, баран бараном. В смысле животное. Хотя он же и есть это самое парнокопытное.
Вижу — возле пастуха и собак на месте остался один штатный овечий муж, печальный до невозможности. Ни в какое сравнение с героем сегодняшнего дня он, конечно, не годится. Вот прямо сейчас он в полном одиночестве стучится рогами о ствол дерева.
