Дракон среди нас - страница 28

Ленточка трепыхала хвостиком от едва заметного шевеления воздуха у воды и, казалось, пытается поёжиться.

До того ясными были бледно-голубые глаза и до того жалкой вся остальная старуха, что хотелось немедленно укрыть её одеялом вместе с ленточкой, усадить к костру и вручить большую тарелку горячей каши с излюбленной людьми жареной морковью. Но каши и костра у Илидора не было, потому он обернулся к Найло, который маялся у воды, переступая с ноги на ногу. Эльф насупился, но смиренно полез в скудно звякнувший кошель, достал монетку, бросил дракону.

Морщинистое лицо старухи расцвело счастливой улыбкой.

– От как славно, сыночка, от красивой какой буде твоя обережь!

Крепко зажала в дрожащем кулаке монетку, положила линялую ленту в протянутую ладонь Илидора и как могла крепко сжала его пальцы в своей сухой тёплой ладони, посмотрела в золотые глаза сверху вниз.

– Плети, сыночка, плети обережь красиву! А бабушка пойдёт готовкаться в дорожку. Скоро ж нам в дорожку, да, сыночка?

И, улыбаясь, уковыляла обратно в заросли крушины.

– Докука, ну, – негромко проворчал ей вслед Кумлатий.

– Знаешь её? – сообразил Илидор.

– Ну, – повторил Кумлатий, крякнул, держась за поясницу, отложил недоплетённую обережь и, оглянувшись на заросли, в которых исчезла старуха, пояснил: – То баба Мшицка. Увязалась за нами и всё монетки себе выгадывает, кочерыжка старая, прям дурно уже от неё. То купи, сё купи… и где только находит всё это барахло, ну.

– Увязалась? Так вы, значит, не местные, – обрадовался дракон, и Найло за его спиной закатил глаза.

В последние три дня пути, после того как Илидор и Йеруш свернули на очередной развилке к югу, они то и дело встречали людей дороги. Те двигались пешими и тележными группами, семьями, а то и небольшими поселениями; некоторые тащили всевозможный домашний скарб и детей, погоняли скотину. Многие запрягали в возки и тележки коров и осликов. Другие люди шагали налегке, с рюкзаками и котомками, по двое-трое-четверо. Были и такие, что двигались целыми гильдиями: ремесленники, мастеровые, хохмачи и глумцы всех мастей.

Группы часто сопровождали разномастные собаки – охранники, охотники и компаньоны, которые то и дело терялись, находились, затевали грызню, учиняли гам. По вечерам там-сям горели костры, найти не обобранную грибницу стало почти невозможно, а дичь так и вовсе разбежалась, даже белки в лесу теперь не встретишь.

Ни Йеруш, ни Илидор прежде не видали подобных людских ходов. Но если Йерушу было на них глубоко наплевать – он торопился в Анун и совершенно не жаждал ни с кем взаимодействовать – то Илидора жевало любопытство: какой кочерги все эти толпы народа куда-то прутся? Это любопытство и вынесло их сегодняшним утром на группу Кумлатия.

– А вы кто такие и куда идёте? – жизнерадостно спросил дракон.

Тут же рухнуло шаткое установившееся спокойствие, снова по-медвежьи подобрался Кумлатий, обернулся к своим приятелям – однако те не услышали вопроса. Двое как раз закончили собственные плетения, и на земле между ними теперь лежала горка верёвочных цветов с вытянутыми корявыми лепестками-хвостами, а мужики неспешно, усердно сплетали их в гирлянду. Осторожно перебирали верёвочные плетения толстыми неуклюжими пальцами, отсчитывали что-то, шикали друг на друга. Остальные трое, вытащив нечто массивное из воды, переговаривались над своей добычей в камышах, махали руками и придушенно спорили.