— Я не обязана вас кормить. Уверена, вы сможете сами о себе позаботиться.
— Дерзишь, — он внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь проникнуть в сознание, а я лишь всплеснула руками от негодования.
— При чем тут дерзость?! Я помогала вам до сих пор, хотя не обязана. Вижу, вам теперь лучше. Отныне вы сами по себе.
Повернувшись, шагнула в сторону выхода, когда меня нагнал его голос:
— Погоди! Где ты меня нашла?
Ладно. Он имел право это знать. Я снова повернулась к нему:
— В южной столице. У ворот. В вашей голове торчала арбалетная стрела.
— Как мне добраться до столицы? — мужчина потихоньку вставал.
Его рост впечатлял — на голову выше меня, а ведь все считали меня высокой. Пошатнувшись, он чуть не упал. Прислонился к стене. Вымазался об черную, блестящую пыль. Поднес ладонь к глазам, растопырив пальцы, и с подозрением уставился на чумазую широкую пятерню. О, Трехликий, бедняга точно не в себе!
Меня охватило сочувствие вперемешку с раскаянием. Он же голоден, покалечен, а я начала придираться, прицепилась к интонациям…
— Я доведу вас до дороги, ведущей в город. Оттуда каждый месяц ездят обозы на южную ярмарку. Вы можете договориться с одним из торговцев и поехать в его телеге.
Незнакомец посмотрел на свои босые ноги. Потрогал ветхую одежду и скривился. Его явно не устраивали лохмотья, кое-как прикрывавшие его тело. По-прежнему держась за стену, поинтересовался:
— Когда следующий обоз поедет на ярмарку?
— Через месяц. Прежний вернулся буквально на днях.
— То есть на месяц я застрял в вашей дыре, — он опять задумчиво прикоснулся к ране на затылке.
— Вы не в дыре, — оскорбилась я. — Наш городок, хоть и маленький, но здесь есть рынок, лазарет, целители, Есть торговые лавки, таверны и даже театр кукол!
Незнакомец окинул меня насмешливым взглядом, будто мои слова его позабавили. Снова царапнул по живому. Как у него получалось задевать меня снова и снова? Это же уметь надо — уязвить одним взглядом!
— Мне нужна лошадь, сапоги и новая одежда, — заявил он и уставился на Ленточку, точнее на ее копыта.
Моя старая лошадка, как следует их стоптала. Он, видимо, тут же прочитал по копытам возраст и — слава Трехликому! — потерял к ней всякий интерес. Я развела руками:
— Наймитесь к кому-нибудь на работу. У нас в округе нехватка рабочих рук. Если вы пойдете со мной, я покажу вам дорогу в город, — и, чуть поколебавшись, добавила: — И кстати. Голодным я вас не отпущу.
Мужчина коротко кивнул и направился в мою сторону, а точнее к выходу.
Вот только шел он очень медленно и при этом покачивался.
Такими темпами мы и к ночи до дома не дойдём. А мне ещё курицу ему готовить, и наши семейные владения объезжать!
Что делать?
Я привезла его в специальном креплении, седла с собой не взяла. Думала, пешком вернусь, прогуляюсь...
— Вы умеете ездить без седла? — поинтересовалась без всякой надежды.
— Шутишь? — карие глаза прищурились.
— Если умеете, моя лошадь довезет вас до дома.
И опять вместо ответа он подошел и ловко вскарабкался на Ленточку.
Держался он с ровной спиной, играючи, будто без всяких усилий. Судя по всему, не свалится! Успокоившись, я нагнулась, чтобы подобрать с пола ненужную сейчас упряжь, как вдруг услышала его голос:
— Классная задница. Талия тонкая, гибкая. И грудь идеальная. Как раз поместится в ладонь.
— Что, простите?! — выпрямившись, я ошарашенно уставилась на воина.
— Я ничего не говорил, — он удивленно приподнял бровь, пожал широченными плечами, и тут же добавил: — Сладкая. Манкая. Только замороченная. И странная.
