- Ох, кахер вас подери,- непроизвольно вырвалось у меня, когда я стремительно влетела в комнату,- шазидени Виатон, Ослепительное величество, прикройте чем-нибудь своего сына.
Мой голос вначале был чуть ли не визгливым, в конце перешел почти на рычание. Хотелось еще рыкнуть на короля, чтобы тоже отвернулся, а не смотрел в сторону кровати – я ведь сразу отвернулась, даже глаза ладонью прикрыла для верности, но все равно на веках как будто выжгло образ распутно-обнаженного шази Батая и не менее обнаженной девушки-незнакомки. Они оба застыли в недвусмысленной позе, на лице молодого мужчины читалось напряженно-блаженное сосредоточенное выражение, кажется, перед тем, как застыть, он что-то говорил. А девушка сидела на нем сверху, почти как в мужском седле, ее темные длинные волосы прикрывали ее почти целиком, и только нижние округлости напряженно сжимали побелевшие пальцы мужчины. Мы попали в центр интимной жизни, застывшей по закону Первого договора, и мне было крайне неуютно находиться здесь. Почему-то запомнилось еще и перо, которое застыло на волосах девушки, словно только что опустилось – белое, крупное и почти прозрачное.
- Леди Элис?- голос женщины-пуфика поднялся еще выше моего.- Почему вы здесь?
- Я не здесь,- я подпрыгнула и убрала руку от глаз,- и больше в этой комнате точно не появлюсь.
- Вы не ночевали в своей комнате,- шазидени возмущенно на меня смотрела, будто обвиняя в чем-то,- где Вы ночевали? Это не приемлемо для молодой девушки.
Я неверяще посмотрела на женщину – это она сейчас серьезно? Пытается обвинить меня в чем-то?
- Я ночевала не в этой комнате, и, судя по тому, что я в состоянии отвечать на Ваши вопросы и просто двигаться, я никаких запретов не нарушила,- меня начало колотить от злости, и я, не скрываясь, решительно посмотрела в глаза женщине сверху вниз, чтобы она поняла – меня сейчас оговорить не получится. Женщина держала взгляд очень долго, но первой отвела глаза, пробормотав:
- Вы правы, это очевидно.
Но тут Батай начал приходить в себя и, похоже, движения и слова его тоже, так как до меня донеслось: «Ох, детка, да, так…». Слушать подобное было выше моих сил, и я вышла из покоев также стремительно, как и вошла, успев пробормотать только: «Разберитесь тут с этими сами».
Какая театральность, какое удивление? Я от стыда готова бежать далеко-далеко, хоть в Ледяные земли. Лицо пылает так, словно меня снова поймали за поеданием жутко вкусных и очень-очень-очень редких трюфелей, приготовленных для короля. Но тогда мне было стыдно за свои действия, а сейчас – за чужие.
- За что, за что, за что?- бормотала я и молотила подушкой все вокруг, потому что хотелось кричать от злости и досады, да и от стыда, конечно. Это получается, если бы мама не была такая подозрительная, то на той кровати была бы я? Меня передернуло от отвращения так, словно я червяка в руки взяла или личинку, которых на крючок нанизывают, чтобы рыбу ловить.
А что бы сделал король Бранен, когда увидел бы картину такой, какой ее задумала шазидени? Ох…еще сильнее стыдно стало.
На что они надеялись? Или Батай себя таким неотразимым считает? Что он думал: зайдет в мою спальню, а я сразу его в кровать поведу?
Ах, да, магия убеждения из Бидии. Я не отреагировала на провокацию Батая, тут же шазидени попробовала свою силу. Но ведь с одного такого раза выводы ни один маг не делает.
