Почему они заперли меня? Зачем задают какие-то вопросы, смысла которых я даже не понимаю? Почему относятся как к преступнице? И сколько ни объясняю, что это ошибка, что я случайно встретилась с ними на том берегу – бесполезно. Кажется, те, кто меня допрашивает, только сильнее злятся. В какой-то момент вдруг поняла, что готова смириться с маленькой камерой, матрасом набитым соломой и ведром в углу. Только пусть, наконец, оставят в покое! Чтобы я могла полежать, отдышаться, обдумать. Но тут началось самое ужасное – пришел тот, кто заставил потерять дар речи. Мужчина, на которого даже смотреть больно. Он одним своим видом потряс до глубины души и буквально вывернул наизнанку. Я смотрела и смотрела, разрываясь между желанием отвернуться, прикрыться руками и броситься к нему в ноги умолять о помощи. Сил, впрочем, не хватило ни на что. Ровно до того момента, когда вошедший приказал поднять меня. Настолько испугалась, что принялась отбиваться – обламывая ногти под корень, сбивая костяшки в кровь. Но, конечно же, не смогла долго противостоять нескольким подготовленным мужчинам.
А потом он велел привести меня куда-то в другое место. И это прозвучало как приговор, как признание моей виновности, как полная уверенность мучителей, что они не ошиблись. Кричать и упрямиться больше не вижу смысла – не услышали раньше, не услышат и впредь. Не этот уверенный в себе красавчик, в глазах которого холод, ненависть и ярость. Почему-то он увидел ту, кого хотел и не высказал ни капли сомнения. По какой-то невероятной причине я должна быть наказана за то, чего никогда не совершала. И не могла совершить при всем желании. Потому что я не знаю никакого императора или семьи Магус-Соет. Но мне никто не верит…
Не медля, меня отвели в помещение в конце коридора. Там две девушки помогли вымыться и выдали какое-то бесформенное платье отвратительного блекло-бежевого цвета. Волосы собрали в косу, а на голову повязали платок. Как бы плохо я себя не чувствовала после помывки в компании незнакомок, почему-то стало немного легче. Видела, какие у меня были руки после всех злоключений. Возможно, теперь, когда выгляжу намного опрятней, меня выслушают. И хотя бы попытаются проверить то, что говорю. А не просто осудить за чужие грехи.
Потом те же охранники повели дальше. Куда-то все время вверх – одна лестница, другая. Некоторые были с настолько щербатыми ступеньками, что я с трудом удерживала равновесие. А иные слишком крутыми, чтобы подниматься, не сбиваясь с дыхания. Каждый шаг давался все трудней. Интересно, сколько времени? Я же практически ничего не ела сегодня. Да и вчера так и не поужинала. К тому же я даже не уверена, что сегодня именно завтра по отношению к тем суткам, когда вышла из ресторана. А вдруг уже послезавтра? Или того хуже?
Наконец, мы остановились перед огромной белой дверью. С золочеными узорами по всему полотну, массивными петлями и странной ручкой. Один из стражников с опаской постучал. И тут же отступил назад, прикрывшись мной, словно щитом. Подобное поведение вооруженного человека не внушило надежды на хороший исход этой встречи. Зачем вообще нужно было карабкаться на не пойми какой этаж? Почему было не оставить меня в камере? И дать спокойно уснуть или умереть?
Поняв, какие кошмарные мысли меня вдруг посетили, дала себе мысленную оплеуху. Нет, я ни в чем не виновата! И буду бороться за себя до конца! Если нужно соврать – совру, соблазнить – запросто, наобещать – легко! На все пойду, чтобы выбраться из этой передряги и доказать, что невиновна! И вернуться домой. После всего я обязательно вернусь в свою маленькую квартирку и продолжу печь торты. И добьюсь успеха в профессии! Без всякого сомнения.
