Занятия по теории заклинаний проходили напряженно. Лысый препод Гугентот Речеуст в коричневом балахоне очень нудно читал лекцию о необходимости защитных чар прежде, чем читать любые заклинания, а мы с Корделией перешептывались и лишь иногда записывали новый материал в конспект.
– Ты когда-нибудь вообще видела драконов? – спросила я.
– Только в визионе в новостных передачах и в кино. Ну и в артефоне. Даже сохраняла на него себе фотографии. Вот, посмотри.
Корделия достала из-под стола артефоне и мазнула пальцем по экрану. На заставке появился огромный огненный дракон в золотых переливах.
– Так это дракон в истинном облике, – разочаровалась я.
– Погоди.
Корделия зашла в папку с фотографиями и показала мне сохраненные картинки мужчин с обнаженными торсами, рельефными грудными и светящимися глазами.
Выглядят впечатляюще, но у меня возникли сомнения, и я уточнила:
– Уверена, что это драконы? Пятикурсники на этих совсем не похожи.
– Ну, может они ещё молодые и не такие крупные, – предположила Корди.
Я продолжила разглядывать мощное тело мужчины-дракона на ее экране, протянув:
– М… Не знаю. И глаза у пятикурсников не светятся вроде…
Корди резко убрала артефон в карман и прошептала резко:
– Откуда я знаю, как выглядят драконы?! Я тебе показываю, что есть. Между прочим, если бы не твои эксперименты, мы бы не оказались в таком положении.
– А как мне предлагаешь поступать? Мне надо хорошо учиться, ведь у меня нет богатых родителей, которые, если что, за меня заплатят! – фыркнула я в ответ.
Голубые глаза подруги округлились, щеки покраснели, она выпалила слишком громким шепотом:
– Это ты на меня намекаешь?
Вообще-то с моей стороны было ужасно грубо упоминать, что Корделия поступила в академию с помощью своих родителей. На самом деле она очень хорошая девушка и верная подруга. Я собралась извиниться, но голос преподавателя прервал наш разговор.
– Барышни Кленолист и Буйноцвет, – произнес он громко, – потрудитесь объяснить, о чем вы так увлеченно беседуете, если лекция о чарах вас совсем не интересует?
Мы обе моментально прижухли, а я – в особенности. Получить новый выговор после того, как едва избежала исключения из академии – такое себе дело. Я понадеялась, что преподаватель обойдется строгим взглядом, но он все ещё молчит и ждет ответа. Так что краснея и пунцовея, я оттянула воротник и протянула:
– Мы… эм… Обсуждали… Эм… Ваши последние слова…
Только когда закончила фразу, поняла, как двусмысленно она звучит, а студенты в аудитории захихикали. Преподаватель приподнял брови и накинул длинный рукав балахона на локоть.
– Трогательно, что вас интересуют мои последние слова, – произнес он. – Но я все же предпочту, чтобы вы внимали последним словам лекции. Так о чем же я только что говорил?
Разумеется из-за того, что мы с Корделией во время лекции болтали, о чем он вещал я не имела понятия. Как и Корди, которая хоть и дуется, но подсказала бы, знай она, о чем речь. Так что я усиленно кусала губы и отдувала темную прядь со лба, который не вовремя взмок.
– Ну? – поторопил преподаватель. – Долго нам ждать?
– Э… – выдавила я и предприняла попытку, проговорив: – О необходимости защитных чар перед заклинаниями?
Лысый препод Речеуст разочарованно покривился и махнул рукой.
– Неплохо, но совершенно неверно. Вам стоило бы поставить за сегодня низший балл, но…
– Пожалуйста не надо! – вырвалось у меня и я тут же зажала рот ладонями, видя, как на меня оглянулись студенты.
