– Я тоже, – фыркнул Октай, от которого не мог укрыться всплеск магии. – Но мне прекрасно известно, что самый сильный из горных драконов носит обсидиановую шкуру, как и весь его род. – Он поднялся на лапы и подошел к Хагану, низко опуская голову. – Окрас этой драконицы похож на драгоценный камень, который называется снежный обсидиан.
– Она из рода Хольст? – ошарашенно рыкнул Хаган. Он никогда не видел таких камней, но не верить другу не мог.
– Похоже на то. Ну ты и влип, – хохотнул Октай и взмахнул крыльями, мгновенно поднимаясь в воздух. – Полетели обратно. На сегодня открытий с нас достаточно.
Хаган взмахнул крыльями, догоняя его и накрывая пологом на всякий случай. Все его мысли крутились вокруг горной драконицы цвета снежного обсидиана. Она оказалась крупной, больше любой степной. Насколько он смог оценить, когда она пролетала над ними, она была лишь немногим меньше него. У нее были более изящные и длинные лапы, чем у степных дракониц, а хвост заканчивался не похожим на шестигранную булаву костяным наростом, а тонкой костяной иглой черного цвета.
До слуха донесся смех, и Хаган возмущенно уставился на Октая обжигающим взглядом. Друг выразительно посмотрел на его морду. Хаган скосил глаза и в шоке уставился на дым, срывающийся с губ. Святые ветра, он вел себя как влюбленный подросток, который не мог толком контролировать собственное пламя!
Помотав головой и загнав дым поглубже в глотку, Хаган решительно взмахнул крыльями, огибая горный склон, у подножия которого обосновалась армия. Он найдет эту драконицу, где бы она ни скрывалась, и заберет с собой. Сначала он отомстит за свою племянницу, спасет ее из лап подонков, посмевших причинить ей боль и унизивших ее, а уже потом они все вместе вернутся к Пепельному морю.
***
Высокие горы со снежными шапками на вершинах остались далеко позади. Бескрайний лес, который тянулся от их подножия вдоль восточного берега Саверна, наконец сменился лугами, и вскоре впереди засверкали шатры объединенного войска королевств.
Духота поздней весны вновь окутала спускающуюся по спирали Фрайю. Она блаженно зажмурилась, нисколько не тоскуя по прохладе, царящей в горах, оставшихся в четырех часах лета к северу.
Фрайя могла гордиться собой. Всего за пару дней ей удалось установить три менгира в разных частях гор, где теоретически могла бы пройти армия. Зачарованные камни не были такими же совершенными, какие умели создавать Теймен или Агнар, но оповестить о прошедших мимо них людях должны были, не говоря уже о драконах.
Самым сложным и опасным местом, куда она до сих пор не решилась спуститься, был горный распадок, плавно переходящий в лес, за которым начинались болота. Если степняки отправят армию к Саверну, то наверняка пройдут в том месте. Это был самый удобный и безопасный путь в окрестностях Головы Ящера. Однако за прошедшие два дня Фрайя ни разу не чуяла зов металла, который сопровождал любого воина, и сомнения все сильнее захватывали ее. Вдобавок вчера прилетел очередной сокол от разведчиков, сообщая, что всего неделя отделяла армию степняков от места, где можно было без потерь преодолеть Саверн вброд и где поджидало войско королевств.
Что, если она ошиблась? Что, если армия степняков не ушла на север в помощь роду Йоахим и вот-вот нападет на них? У них не было яйца, которое могло бы лишить всех драконов их магии. Как можно было победить в заранее проигрышном сражении, Фрайя искренне не понимала, но не осмеливалась задать этот вопрос ни генералам, ни Ливену. Если ей было суждено погибнуть в бою, защищая горы, значит, такова воля богов. Прятаться в недрах логова, как ее отец, она не станет никогда.
