Утро наступило, как и бывает летом, быстро. Стоило только краю красного, солнечного диска появится над Востоком, как стало светло. Я услышал, что в лагере Гоблинсов уже с полчаса как костровые дежурные начали готовить простой армейский завтрак. Оставалось ждать не долго. Я планировал вскоре снова вернуться туда, и допросить кого-то важного!
Обождав ещё немного и, отдавая себе отчёт в том, что кто-то мог не захотеть есть или пить, проспать, опоздать, ещё что-то. Я достаточно открыто шёл к центральному и самому большому шатру вражеского лагеря под стенами Вистена, и был готов к нападению. Яд, которым я воспользовался этой ночью, не был жестоким. Существа, получившие его, просто засыпали, чтобы больше никогда не проснуться. Мне это было неприятно.
Я не отравитель и сейчас моя совесть была не на месте, хоть я и понимал, что война есть война. С завтрака не прошло и часа, как лагерь вымер, а я же наоборот, спешил. Отравленные не умрут сразу. Сначала они почувствуют непреодолимую слабость, потом ложную сонливость, потом апатию. Их сосуды сужались все больше и больше, чтобы, наконец, кровь совсем перестала снабжать их мозг и сердце, тогда и наступала смерть. Я ворвался в шатёр к их командующему и остановился.
В очередной раз я был удивлён сообразительности этих существ. Главный Гоблинс не был, как бывает у Оркусов, самым крупным, но он точно был самым умным. Он стоял и жадно пил из походного бурдюка, живот его был раздут от выпитого, но он пил и пил, почти теряя сознание от такого самоистязания. Это спасло его от смерти. Я улыбнулся и подойдя к нему, сгрёб его длинные волосы в кулак. Намотав их на руку, я просто отправился обратно к городу. Гоблинс, вцепился в меня, шипел, бежал и спотыкался следом. Вода, выпитая им, лилась из него отовсюду. Гордый военный начальник стал жалок, но он был жив и имел все шансы отомстить мне, а грязные штаны останутся между нами. Мы уже покидали расположения затихшего лагеря, когда его наконец-то прорвало.
– Отпусти! – Шипел и чуть вскрикивал от боли Гоблинс.
Я отпустил. Немолодой и некогда богато разодетый пленник, не ожидал этого и со всего размаху упал на камни, торчавшие тут из земли повсюду.
– Ушедшие Боги, – снова шипя от боли в разбитых руках и коленях произнёс он.
– Зачем? – Спросил я его и сделал красноречивый жесть рукой.
Сразу поняв, о чем я, он заговорил:
– Велено задержать, отвлечь. Двергам в Северных копях не должна прийти помощь!
– Умно, – произнёс я. И более не оборачиваясь, поспешил в Вистен.
Город встретил меня выходящими из северных врат войсками.
Пять сотен хорошо вооружённых пеших войнов строились в подобие хирда двергов. Я залюбовался манёвром. Все движения были слажены, каждый боец знал, что ему надо делать. Красиво! Такое построение, здесь было понятным.
Самый северный город людей многое брал у соседей. Архитектура Вистена тоже была характерной. Глухие задние стены каменных домов с внешней стороны города были высоки. Издали они выглядели как сплошная крепостная стена. Внушительно, неприступно и строго. Вблизи, особенно если смотреть сверху, внешняя стена не была сплошной. Но нападающим не стало бы от этого легче. Сквозного прохода в город здесь не было.
Пройдя по улице, ты оказывался в лабиринте высоченных стен с оконцами бойницами по верхним этажам. Пропетляв по этим улицам, ты оказывался либо в тупике, либо снова за пределами городских стен. Схему хитроумных каменных ловушек в своё время люди подсмотрели у двергов. А настоящие ворота в город были только одни. Мощные из тёмного каменного дерева створки ворот были укреплены толстыми и прочными лентами металла, за створками была ещё подъёмная стальная решётка. Все эти укрепления находились в длинном и нешироком каменном мешке коридора. Бойницы по обеим сторонам его и ловушки по верхнему своду, могли надолго задержать здесь врагов, подставляя их под стрелы и длинные копья обороняющихся.
