Глава 7. Мир Омникорна. 2342 год. Предчувствие. Начало сезона Пси-штормов.
Что-то было не так. Это чувствовал я, это чувствовали Микки и Моги. Это чувствовал Егорыч! Дикие шторма, не прирученные, а Дикие шторма, начались сразу, как с нашей планеты сорвало часть атмосферы, а оставшаяся часть была порядком загрязнена радиацией, боевой химией и распадом всего подряд, после череды прокатившихся по миру техногенных катастроф. В горах это явление было заметно меньше, а вот на всей южной, равнинной части нашего северного континента стихия бушевала нешуточная. Но то, что надвигалось сейчас, было другим и Восемь меня забери, было чем-то гораздо худшим чем раньше.
Заняв одно из рабочих мест в куполе слежения за поверхностью, было и такое помещение на нашей базе, я стал наблюдать. Молний сейчас почти не было, ураганный ветер гнал бесконечно – чёрную череду тяжёлых, наполненных ядом облаков. Иногда они закручивались в причудливые воронки, и тогда в самом их эпицентре можно было увидеть невозможные, для обычного ненастья, зелёные и красные отсветы. Давило так, что я наглухо закрылся в ментальном плане и тем не менее продолжал получать тяжёлые оплеухи от пси-шторма, даже через свою ментальную защиту.
За все свои годы, я не помнил такого бедствия и сейчас не мог отвести взгляда от происходящего в небесах Омникорна. Небо, казалось, ожило и в мелькании туч и облаков, отсветов и всполохов огня, рисовало фигуры и лица гротескных великанов, или богов и их, безумно уродливых и одновременно прекрасных скакунов или сателлитов.
А потом все закончилось и вроде бы даже стало чуть светлее, чем обычно. Создавалось впечатление, что небо выдохлось. Я расслабился и, мысленно сняв с себя воображаемую защиту, отправился к себе. Видимо намаявшись от дикого шторма, друзья мои уснули, и если Микки просто свернулся клубком, то Моги пошёл дальше и заснул, засунув голову под крыло. Его небольшое ещё тело, уже начало оперяться, и это было удивительно. В обычной природе он был бы ещё покрыт детским пухом около трёх недель, но в нашем случае работали мутагены из Института, и взросление наступало раньше.
(более подробно описано в книге 3)
Размер птенца, как я видел, на четверть превосходил обыкновенный, и это также было ожидаемо и полностью меня устраивало.
«Пройдёт ещё неделя», – думал я, – «и надо будет выбираться отсюда, птенца пора будет ставить на крыло». – С этими мыслями я уснул, а спустя ещё пару дней, меня позвал к себе на разговор Егорыч.
Накал наших с ним страстей давно утих, поэтому я пошёл на встречу налегке. Когда он, по законам гостеприимства, напоил меня чаем и обсудил со мной последние сплетни, я попросил его:
– Егорыч, пожалуйста, давай ближе к делу.
– Ну как знаешь, – ответил он. – Помнишь шторм третьего дня?
– Угу.
– Так вот, после этого шторма пустошники взбесились. Полковник сообщает, что они держат оборону и взяли несколько анализов у погибших тварей. Предварительно, после шторма, у них ещё повысилось обоняние и чувствительность к феромонам, и теперь они просто впадают в неистовство, чувствуя кого-то отличного от себя.
Закрыв рот, чтобы не простудить кишки, я попросил Егорыча продолжать.
– Исходя из этого и с учётом того, что ареалы обитания этих тварей от нас на юге и на востоке и того, что плодятся они как кошки, скоро нам стоит ожидать проблем и у себя. И это уже будет не разведывательные или охотничьи отряды, к которым ты попал в плен, а затем сжёг их. Это будут уже полноценные рейды. Понимаешь меня?
