– Верно. Вас заинтересовал мой случай?
– Очень. Я бы попыталась помочь вам разобраться, но только при вашем согласии.
Что-то внутри меня ликовало и кричало «Да!».
– Я даже хочу начать уже сейчас.
Элла задумалась на пару мгновений и высказалась:
– Думаю, небольшую часть работы нам удастся провернуть. Меня очень заинтересовало, что вы искренне верите в свою многовековую жизнь, а ваша идентичность – первый мужчина на Земле. Вы до сих пор так считаете?
Я неопределенно молчал.
– Послушайте, я не пытаюсь убедить вас в сумасшествии. Давайте сложим факты: ваша история похожа на сюжет фантастического фильма. Бессмертие людей не выявлено наукой, а вы заявляете, что, возможно, живете тысячелетия и вообще, получается, я ваш потомок спустя все эти бесконечные века.
Истерическое возражение уже рвалось из меня, и я открыл рот, но Элла быстро продолжила:
– Еще раз! Никто не обвиняет вас в шизофрении или пограничном расстройстве личности. Лишь хочу сказать, что мозг способен заблуждаться. Мы мастера самообмана. Плюс ваша опухоль. Несмотря на заключение вашего врача, она все же влияет на вас. Осознание того, что внутри вашей головы что-то растет, уже меняет мысли, а значит, поведение, в дальнейшем и всю жизнь. Какая цепная реакция бессознательных мыслей запустила эти изменения, мы не знаем.
Опустив глаза в пол, я признался:
– Никакой уверенности во мне нет. Знаю только, что в моей голове несколько разных историй и все они будто настоящие. Не знаю, кто я.
Элла, положив локти на стол, опустила подбородок на кулаки и пристально посмотрела в мои глаза.
– Пока я вижу главную несостыковку, – заговорщически сказала психолог.
– Какую? – удивился я.
Элла подалась вперед и, прищурив глаза, спросила:
– Откуда у вас онкология, раз вы бессмертны?
У меня не было ответа. Если опухоль убивает меня, то я счастлив. Наступает конец. Даже если я не первый человек на земле, тяжесть веков сдавливает мою душу. Я не могу смириться только с тем, что ушел контроль над моим разумом.
И все же вдруг это самое ужасное заблуждение и мне всего тридцать два, я еще ничего не сделал. Жажда смерти из сна потеснилась вопросом «Кто же я?».
Элла наблюдала за мной в той же позе. Потом она вновь плюхнулась в кресло и предложила:
– Попробуем немного вас стабилизировать?
– Сейчас? – загорелся я.
– Да. Вам же не терпится.
Мы улыбнулись друг другу. Беззвучный договор психолога и клиента.
Элла дала указание:
– Ложитесь на пол. На спину.
Я молча повиновался и почему-то закрыл глаза.
– Вам так комфортно?
Кивок. Самый приятный момент за прошедшие несколько часов.
Элла начала монотонным голосом уводить меня в некий транс:
– Это место станет временной обителью для вас, Адам. Убежищем. Утробой. Сделайте вдох, утягивая вместе с воздухом поток приятного тепла внутрь своего тела.
Я повиновался.
– А с выдохом отпустите все молекулы напряжения. Продолжайте дышать.
Нега завладела мной изнутри. Темнота закрытых глаз вдруг начала светлеть. Стали прорисовываться очертания неизвестной фигуры.
– Очень хорошо, – продолжила Элла. – Всмотритесь в пространство, которое сейчас открывается перед вами. Глаза не открываем.
Контуры вырисовывали женскую фигуру в длинной сорочке цвета грязного неба. Валерия? Нет, веяло сомнениями. Эта фигура для меня новая и одновременно родная. Изображение приближалось. Я различил рыжие кудри, широко распахнутые огромные карие глаза, россыпь веснушек и слезы на щеках. Ева?
