Мэтт включил проигрыватель, и композиция System of a down обрушилась на него первыми аккордами, мощными и агрессивными. Упав на кровать, он огляделся вокруг. Все было знакомым и как будто новым одновременно; мальчику казалось, что в нем живут два Мэтта: один – любящий предаваться фантазиям, а другой – реалист, неожиданно появившийся на свет этим летом, во время каникул, проведенных в Вермонте в обществе кузена Теда, который был старше Мэтта на пару лет. Мэтт познакомился там с шестнадцатилетними девчонками Патти и Конни. Тогда-то и появилась внутри у Мэтта эта раздвоенность. Впервые в жизни он стал интересоваться тем, как выглядит, что говорит и что о нем могут подумать. Он хотел завоевать внимание обеих девушек, казаться значительнее. Тед взял над ним шефство, заставил слушать диски с музыкой в жанре метал, дал несколько советов, как лучше привлечь девушек. Домой Мэтт вернулся другим. Он даже внешне изменился: черты его лица утратили детскую округлость, стали более резкими, угловатыми. Он и одеваться начал по-другому: теперь он обожал кроссовки, синие джинсы, футболки, свитера и свое черное, до колен пальто с капюшоном, с красиво развевавшимися на ветру полами. Мэтт отрастил волосы, и, когда он шел, пряди, похожие на бесконечные вопросительные знаки, взлетали над его ушами и затылком.
Сегодня оба его мира столкнулись и перемешались. Компьютерные игры, фигурки любимых героев, взрослеющий подросток… Он не мог решить, как ему лучше держаться на людях: нужно ли ради того, чтобы выглядеть взрослым, жертвовать детскими забавами? Нечто подобное переживал и Ньютон. Что касается Тобиаса, то он еще не ощутил внутреннего толчка, одевался как попало и бредил только своими скаутами и игрушками.
Солист System of a down напевал монотонные слова, и Мэтт начал медленно проваливаться в сон; там, во сне, сначала возникли его родители, шепотом – как обычно – спорившие в своем углу, потом Патти и Конни и, наконец, человек с языком и глазами змеи.
Рождество наступило быстрее, чем ожидал Мэтт, дни проходили в ритме игр, в которые он рубился с Ньютоном и Тобиасом. Последний был вынужден остаться в городе – прогноз погоды заставил отряд скаутов, в котором он состоял, отказаться от похода в лес. В начале каникул родители Мэтта уехали на три дня по работе, и Мэтту пришлось долго уговаривать их разрешить ему остаться дома одному. Они хотели позвать к нему Маат – няню, к которой они обращались уже много лет. Египтянка по происхождению, Маат жила на том же этаже, что и семья Мэтта. Ее загорелая кожа гармонировала с ее характером, теплым и приветливым. Симпатичная, радушная толстуха по вечерам сидела с Мэттом, если родители задерживались. Мэтт сохранил приятные воспоминания об этих вечерах, но теперь ему хотелось большей свободы. Несмотря на то что он испытывал к Маат определенную привязанность, мальчик был вынужден признаться самому себе, что сейчас она будет, скорее, раздражать его своей заботой. В итоге договорились, что он проведет эти три дня в одиночестве, а Маат навестит его только в последний вечер.
В день Рождества Мэтт заметил, что его родители стараются вести себя спокойнее, и даже вдруг подумал, что они хотят остаться жить вместе. Видя гору подарков, приготовленных ими, мальчик вспыхнул от радости, но потом понял, что они так постарались, потому что это их последнее Рождество вместе. Улыбка погасла на губах Мэтта прежде, чем он развернул последний сверток, самый большой. Увидев рукоять, Мэтт сразу же догадался, что там, и чуть не задохнулся от счастья: меч Арагорна.
