– Ну и как ты меня находишь, старый конь?
– С кем только не сводит нас судьба, как говаривал мой отец.
– Взгляни на дело с моей точки зрения. Ты поедешь с человеком тонким и образованным, несравненным рассказчиком, а я – с крестьянином в провонявшем блевотиной кафтане.
Друсс, как ни странно, ничуть не разозлился и не ощутил желания ударить Зибена. Он засмеялся, и на душе у него стало легко.
– Ты мне нравишься, неженка.
В первый день пути они оставили горы за собой и теперь ехали по долинам, через зеленые холмы и быстрые ручьи. Вдоль дороги им встречалось много сел и деревень с домами из белого камня, крытыми деревом или сланцем.
Зибен держался в седле грациозно и прямо. Солнце блистало на его дорожном камзоле из бледно-голубого шелка и на серебряной окантовке высоких сапог. Длинные светлые волосы были связаны в хвост, а впереди схвачены серебряным обручем.
– Сколько их у тебя, обручей этих? – спросил его Друсс, когда они выехали.
– Увы, очень мало. Этот хорош, верно? Я приобрел его в Дренане в прошлом году. Всегда любил серебро.
– Вид у тебя, как у хлыща.
– Мне только недоставало замечаний от человека, чьи волосы, очевидно, подравнивались ржавой пилой и чья рубашка залита вином и… нет, лучше не упоминать, чем еще.
Друсс оглядел себя.
– Еще кровью – но это не моя.
– Очень утешительно. Я буду спать крепче, узнав об этом.
В начале пути поэт пытался давать своему спутнику полезные советы:
– Не стискивай лошадь икрами – только ляжками. И выпрями спину. – Но вскоре Зибен махнул на это рукой. – Знаешь, Друсс, есть люди, которые рождаются наездниками, но ты к ним не относишься. Мешок с морковкой и то лучше бы держался в седле.
Друсс ответил кратко и непристойно. Зибен с усмешкой обратил взор к безоблачному голубому небу.
– Хороший день, чтобы отправиться на поиски похищенной принцессы.
– Она не принцесса.
– Всякая женщина, которую похищают, – принцесса. Разве ты никогда не слушал сказок? Герои в них всегда высоки ростом, златокудры и хороши собой, а принцессы прекрасны, скромны и всю жизнь ждут принца, который освободит их. Правдивые истории не нужны никому. Вообрази только – юный герой не может выехать на поиски возлюбленной, потому что здоровенный чирей на заднице мешает сесть ему на коня! – И Зибен залился смехом. Угрюмый обычно Друсс невольно улыбнулся в ответ, и поэт продолжил: – У сказок свои законы. Женщины в них либо богини, либо шлюхи. Принцесса, прелестная дева, относится, конечно, к первой категории. Герой тоже должен быть непорочен вплоть до сладкого мига свидания с нею. Это очень возвышенно – и ужасно смешно. Любовь, подобно игре на лире, требует огромного опыта. К счастью, сказки всегда кончаются прежде, чем юная пара начнет свою неуклюжую возню в постели.
– Ты говоришь так, как будто сам никого не любил.
– Вздор. Я любил десятки раз.
– Будь это правдой, ты знал бы, какой чудесной может быть… такая вот возня. Долго ли ехать до Машрапура?
– Два дня. Но продажа рабов всегда устраивается в день Миссаэля или Маниэна, так что время у нас есть. Расскажи мне о ней.
– Нет.
– Как? Ты не хочешь говорить о своей жене?
– Не с чужим человеком. Ты когда-нибудь был женат?
– Нет – и не стремился к этому. Погляди вокруг, Друсс. Вон сколько цветов на том холме – к чему же ограничиваться одним цветком, одним ароматом? Была у меня как-то лошадь, Шадира, – чудесное животное, быстрое, как северный ветер. Она с запасом перескакивала через изгородь из четырех брусьев. Когда отец подарил ее мне, мне было десять, а Шадире пятнадцать. И когда мне сравнялось двадцать, Шадира стала бегать уже не так быстро, а прыгать и вовсе не могла. Поэтому я купил себе другую лошадь. Понимаешь, о чем я?
