Друзья и Недруги - страница 7

Только одно замечание. Беловежское предательство не было однократным актом, как представляют себе это дело многие, пишущие сейчас о том, как три пьяных кретина уничтожили Страну. О нет, это было бы слишком хорошо. Беловежье – это процесс, а ещё точнее – стиль. Например, заключение похабнейшего (куда там Брестскому миру) «большого договора» с т. н. «украиной» от 19 ноября 1990 года было актом национального предательства, сравнимого с «беловежьем» если не по масштабу, то по стилю уж точно. Скажем больше: вся внешнеполитическая деятельность Эрефии строилась и строится по образу и подобию того акта, который её, Эрефию, и породил – то есть Беловежских соглашений. Впрочем, как и внутриполитическая – чего только стоит «берите суверенитета, сколько влезет» или вооружение Чечни. Это всё было мерзко, подло, бессмысленно – но очень узнаваемо.

Экономическую, социальную и геополитическую доктрину ельцинского правительства можно определить одним словом – кутёж.

Бляди, как известно, к деньгам как таковым равнодушны. Они любят не деньги, а удовольствия, а среди удовольствий они больше всего любят кутежи, когда за один вечер просаживается состояние. Причём само сознание того, что по ветру идёт овеществлённый человеческий труд сотен и тысяч людей, только добавляет желанного перчика. «Вот мы как гуляем».

Сейчас очень сложно понять, какими рациональными соображениями руководствовались, скажем, Козырев или Бакатин, сдавая американцам советскую агентуру или идя на чудовищные, невиданные в мировой истории сдачи и капитуляции. Даже если признать всех этих людей прямыми агентами Вашингтона, и то подобное поведение выглядит странноватым. Агент такого уровня, разумеется, сдаёт что надо – но при этом понимает, что делу надо придавать законный вид и толк, красиво оформлять бумажки, не светить мордкой и соблюдать принятый в таких делах политес. Здесь же сами американцы-победители только рот разевали: «Да что это они творят?!» Когда тот же Бакатин передавал им схемы прослушки посольства, товарищи из вашингтонского обкома были близки к кондратию: «Так же не делают».

На самом деле весь кайф «молодых реформаторов» состоял именно в том, чтобы всё спустить с шиком. Пустить по ветру одну из величайших стран мира, жизнь и труд миллионов людей – о, таких практик не знали и римские цезари. Нерон, подпаливший Рим; Герострат, пустивший пеплом храм Артемиды; султан, сжигающий Александрийскую библиотеку, – всё это были какие-то пигмеи, черви, мураши на фоне пьяного рычащего ублюдка и его гоп-компашки, захватившей власть и куражащейся всласть.

Наступило полное осуществление блядских мечт, апофеоз местечкового шика: «хрусты летели и летели», страну выносило в трубу с потрохами. Пьяные бляди сидели «на набережной» и швыряли в воду золотые слитки, наслаждаясь бултыхом.

В этом смысле нет никакой, решительно никакой разницы между очередным «перенацеливанием ракет» или «сдачей рубежей» – и, скажем, ельцинским пьяным рыганием в телекамеры, его похабным «Шта-а?» или струёй старческой мочи, орошающей колесо самолёта. Всё это был блядский кутёж и кураж, обязательно с «выходками» и танцами на столах.

Впрочем, что немногие несданные позиции России, – причём в вопросах, в которых сдача, казалось бы, подразумевалась по дефиниции – остались, похоже, благодаря всё тем же качествам. Например, Ельцин так и не отдал японцам Курилы. Причин на это никаких не было – но была пьяная злость и пьяное упрямство. «Шта-а? Чё это они хотят? Да они кто? Да они американцы, чё ли, шоб мне указивки слать? А вот не буду. Пущай мне Клинтон скажет, тады бум разговаривать. А так – пшли на хр».