Красивый и харизматичный молодой человек сидел в гостиной своей квартиры на последнем этаже «Вавилона», самого гламурного, высотного и многофункционального жилого комплекса в Сан-Вриго, откинувшись в удобном кресле, вытянув длинные ноги на журнальный столик напротив, и крутил на пальцах спиннер, ожидая окончания капельницы. Молодой человек использовал квартиру на последнем этаже современного жилого комплекса в качестве домашнего офиса.
В «Вавилоне» были обычные и элитные квартиры, гостиничные номера, большой торговый центр и офисы. Он принадлежал Гаспару Ривере, генеральному директору компании Rivera Holding, занимающейся строительством, недвижимостью, энергетикой и нефтехимией. Гаспар был признан вторым по успешности бизнесменом в стране. Кроме того, он уже пять лет состоял в отношениях с дочерью бизнесмена Леофрика Паскаля, занимающего первое место. Гаспар пользовался большой популярностью у женщин благодаря своей харизме, но не был бабником. Верность была для него важным правилом, поэтому он никогда в жизни не изменял женщинам. Такой же верности он ожидал и от своей половинки. Поскольку он был очень занятым человеком, он не мог терпеть, когда женщина постоянно хочет проводить с ним время или слишком капризничает. Поэтому Барбара Паскаль была для него идеальной избранницей. Причина, по которой они отметили пятую годовщину их отношений, заключалась в том, что Барбара не была навязчивой. Молодая и очень красивая женщина целыми днями занималась благотворительностью и помогала отцу в его бизнесе. Кроме того, она не была избалованной и обладала зрелым характером. Гаспар был доволен, поскольку нашел в Барбаре все те качества, которые искал в женщине.
На стереосистеме играл Моцарт-Лакримоза. В камине потрескивали дрова. Пятилетняя самка ротвейлера лежала на ковре рядом с хозяином, довольная собой.
В этот момент в комнату вошла председатель совета директоров конгломерата Ривера, элегантная и стильная женщина средних лет, и, взглянув на Гаспара, скорчила недовольную гримасу.
«Не мог бы ты убрать ноги с журнального столика! Если тебе неудобно, попроси принести тебе мягкий стульчик».
Не отрывая глаз от крутящегося спиннера, молодой человек бесстрастно, но твердым тоном ответил: «Мне так удобнее, мама. Не надо указывать мне, как мне сидеть».
Женщина глубоко вздохнула и подошла к сыну. Посмотрев на него с любовью, она заметила фиолетовые вены на его руке, и ее лицо опустилось. «Как ты себя чувствуешь?» – спросила она с тревогой.
«Устал. Симптомы становятся все хуже. Как и предупреждал профессор Линкольн», – сказал он.
«Мы найдем решение. Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось», – нежно ответила она.
«Не надо!» – резко прервал ее Гаспар Ривера и устремил на мать свои серые глаза. «Однажды ты поступила точно так же, и именно поэтому я вынужден сегодня пройти через это». В камине потрескивали дрова.
Роуз Ривера смотрела в глаза сына с гневом и разочарованием. Она сцепила руки на груди и властным голосом сказала: «Если бы я не сделала этот выбор тогда, ты не мог бы стоять передо мной сейчас и хамить мне. Потому что тебя бы уже не было в живых». «Ты не спрашивал моего мнения», – тихо сказал Гаспар Ривера, отводя взгляд от черных глаз матери и устремляя его на дальнюю стену. Роуз Ривера холодно ответила: «Я бы поступила так снова, потому что ты – мой сын. Кстати, эта музыка навевает тоску. Она звучит так, словно мы находимся на траурной церемонии. Будет лучше, если ты послушаешь что-нибудь более радостное», – и, как обычно, отдав распоряжения, она вышла из комнаты.
